Привет...

И покуда ты зван...
и покуда идёшь на зов –
на чумные пиры, алтари...
на костры, на сцены;
на распятия – ради спасенья других миров;
на бездумные риски, когда, заводя замену –
снова – знаешь наверно, что душу не подменить.
А потом будет так, что захочется сбросить тело,
как рубашку – в постели...
Поджечь и смотреть – горит.
И /опять/ сделать так, чтоб сильнее всего болела
эта плоть – то ли крепость, которую б сдать врагам,
да желающих нет /как в трактир на постой заходят,
чтоб разъехаться засветло/;
то ли твоя тюрьма –
без дверей и замков, но...
сокамерник, видно, в доле –
и со смертью, и с жизнью, и...
Знаешь, куда бежать,
чтоб не круг замыкать...
не крутить карусель сансары? –
Бесполезно раздумывать.
Ешь, что дают с ножа...
и заботься о том, чтоб всегда быть «немного пьяным» –
от вина...
от кого-то, кто слишком похож на...
тень –
отражение...
сон, от которого воют зверем
в бесконечную ночь.
Заведи легион замен –
будто сможешь за вечность забыть об одной потере.
И, пока что зовут, ты, конечно, ступай.
Ступай –
будь кому-то заменой...
кому-то – незаменимым.

Мы друг друга не ждём.
Не стремимся вернуться в рай.
Но при встрече – опять – с губ сорвётся:
– Привет…