Бог знает, Я ее любил...

При всякой нашей встрече Она просит -"А почитай своего Блока, это же про меня"...
***, или про Париж, или вообще расскажи про ВСЕ !...

***
Не дальними я брежу странами,
Где воздух тягостен и сух,
Москвичка образами странными,
Порой мой наполняет дух…

Она приходит в час таинственный,
Когда во сны я погружен,
И ЕЙ лишь рад, одной, единственной,
Слезою милою сражен…

И каждый вечер, в час назначенный,
Я жду, что вновь приснится мне
Туманным миражем охваченный…
Знакомый образ на окне…

И веет чувствами забытыми
От этих милых, добрых глаз…
Что рано жить страстями скрытыми,
Что не окончен мой рассказ…

Стою над бездной очарованный
Смотрю в губительную даль,
Застыл, как раб цепями скованный,
Но быть рабом любви не жаль…

И снова тайны мне обещаны,
Которые забыл давно,
И поцелуй любимой женщины,
Я пью, как терпкое ВИНО…

***
Я напрягал невольно слух…
ГРЕЧАНКА
(Александр БЛОК, 1906 год)


***
Не брежу сказочными странами
Где воздух моря нежно сух…
Окутан образами пьяными
Во мне был Твой московский дух.

Волной ажурной и таинственной,
Я от восторга поражен…
Иду Москвой с Тобой единственной
В реальность превращая сон…

И снова тайны мне обещаны,
И  сердцу многое дано…
Когда  любовь такой вот женщины,
Я пью, как сладкое ВИНО…

Мы каждый вечер, в час назначенный,
И это так привычно мне
Тверской идем покоем схваченной,
И по Арбату в нежном сне…

И веет древним , тем единственным
Что так притягивает нас,
И золотом церквей таинственным,
И светом этих черных глаз…

Я вижу Кремль очарованный,
Веков давно ушедших  даль.
Любовью, как цепями скованный
Но быть рабом любви не жаль…

И Мы с Тобой Москвой повенчаны,
Арбатом Мы обручены
И мостовой знакомой трещины

Сегодня тайны мне обещаны,
И  сердцу многое дано…
И принял я от ЭТОЙ женщины,
Любовь хмельную, как вино…




Впрочем еще до потрясений 1917 года Гумилев представлял собой удивительное явление на фоне большей части тогдашней интеллигенции — последовательный монархист, строгий приверженец церковного православия, пламенный русский патриот, без колебаний ушедший добровольцем на войну, а в литературе противник мистической туманности символизма, не терпевший презрения к реальной жизни и конкретным вещам.

Монархизм Гумилева был безусловен — он любит и конкретных монархов, и монархию как принцип. «Он был убежденным монархистом. — вспоминал переводчик Гюнтер, — Мы часто спорили с ним; я мог еще верить, пожалуй, в просвещенный абсолютизм, но уж никак не в наследственную монархию. Гумилев же стоял за неё».

МЫ – русские, а значит с Нами БОГ !,
А кто Мы есть ?, в чем Наше превосходство ?,
Мы лишены Европы благородства
Из нас и азиат довольно плох.

В лесах, горах, да в красочных долинах
Взрастал наш непокорный род
И вышел непонятный всем народ
В чудесных сказках и былинах.

Что было дальше…
***
Кровь дикой Азии и медленной Европы
Слилась у нас в потоках прошлых дней
Цари, разбойники, пророки и холопы,
Смесь смердов, инородцев и князей.

Наш злой язык великий и могучий
Иных порой пугал и удивлял,
Своею правдой нетерпимо жгучей,
Где в каждом слове слышался металл.

Звучали в нем наречия монголов,
Германцев, франков смешанная  речь
И красота размеренных глаголов,
Он мог любого красотой увлечь.

Латынь и та проникла в наши вены
И вот из сказов древних и былин
Пришли поэты русские на смену
И переборы фантастических картин.

И крепло государство год от года,
Междоусобицами коротая дни,
Но подчинялась нам сама природа
....................................

***
Она была по рождению француженкой, но родилась в Израиле и жила там до двадцати лет с родителями, а познакомились Мы с ней в Москве, в гостинице «Украина», в 1999 году, а потом только память…
Она прекрасно знала ИВРИТ и любила читать Тору, при этом распевала французские шансоны и пила "Chateau Pugneau" .
***
Нельзя без памяти прожить,
Но нет страшней для сердца муки
Чем прошлого услышать звуки?
Но к струнам рук не приложить…
А ВОТ ЭТО ТАК ЗВУЧИТ НА ИВРИТЕ, ПРЯМОЙ ПЕРЕВОД
(Невозможно жить без памяти,
Но нет более ужасного для сердца агонии
Чем слышать звуки?
Но не прикрепляйте руки к струнам…

***
Друзей давно забытых круг,
В бокалах вспененные вина
Где в жизни были Мы едины
Справляли свадьбы и кончины
Но все исчезло как то вдруг…
***
Amis du cercle oubli; depuis longtemps,
Dans des verres de vin mouss;
O; dans La vie nous ;tions un
Mariages et d;c;s
Mais tout a disparu d'un coup…
***
(Друзья давно забыли круг,
В бокалах с пенистым вином
Где в жизни мы были одним
Праздновать свадьбы и смерти
Но все вдруг исчезло…)

СМЫСЛ МОЖНО ПЕРЕДАТЬ, НО ОН БУДЕТ ИСКАЖЕН, ПОЭЗИЯ ИСЧЕЗАЕТ...

А как любила нас Москва,
Бродили лунными ночами
В обнимку с черными очами,
Потом с шампанским и свечами
Тонули в страсти естества…

Полупрозрачный шелк одежд
Нам обнажал любимых плечи,
Безумные вели Мы речи
И в ожиданьях новой встречи
Терзались муками надежд…

У времени любимых нет
Оно  бесстрастно и жестоко
Друзья смерть приняли до срока
А очи милых с поволокой
Тускнели и теряли цвет…

Но Мы должны в себе оставить
Картины юности святой
За повседневной суетой,
И видеть с детской простотой
Все то, что отдает нам память…

***
Amis du cercle oubli; depuis longtemps,
Dans des verres de vin mouss;
O; dans La vie nous ;tions un
Mariages et d;c;s
Mais tout a disparu d'un coup…
***