Разговорная лексика в поэзии Ломоносова
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.
Разговорная лексика в поэзии Ломоносова
Начиная публикацию эссе «О разговорной лексике в русской поэзии» с Михаила Васильевича Ломоносова (1711-1765) (1) мы отдаём дань вкладу этого великого учёного и большого поэта, учитывая что именно ему приписывали и «основополагающую роль в формировании русского литературного языка» (1), хотя в утвердившемся впоследствии мнении эта заслуга признаётся за Пушкиным. К Пушкину мы ещё будем возвращаться, отметив вклад и других великих поэтов, его предшественников: Тредиаковского, Сумарокова, Державина, Крылова и Жуковского.
1. Учение Ломоносова о трёх стилях
«Предисловии о пользе книг церьковных [так, с мягким знаком, в источнике (2) –П.П.] в российском языке» (1758), Ломоносов разделил российский язык по «своей важности» или «по приличности» на «три степени»: «высокую, посредственную и низкую», происходящие «от трёх родов речений российского языка».
К первой степени российских речений или слов «причитаются, которые у древних славян и ныне у россиян общеупотребительны».
Ко второй степени относятся не относящиеся полностью к общеупотребительным, а те, что употребляются особенно в разговорах, т.е. относящиеся к разговорному языку, понятому всем грамотным людям, из которого «неупотребительные и весьма обветшалые» слова исключаются, т.е., называя их современным языком, это устаревшие архаизмы. Оба указанных типа составляют содержание церковных книг на российском языке.
«К третьему роду относятся, которых нет в остатках словенского языка, то есть в церковных книгах…», - писал Ломоносов, -
«Выключаются отсюда презренные слова, которые ни в каком штиле употреблять не пристойно, как только в подлых комедиях» (2).
[1]
В соответствии с указанным учением о трёх стилях [«штилях» - как писал тогда Ломоносов-П.П] – «высоком, посредственном и низком», Ломоносов считал, что первым «штилем составляться должны героические поэмы, оды, прозаические речи о более важных материях, которым он от обыкновенной простоты к важному великолепию возвышаются».
Вторым или средним «штилем писать все театральные сочинения, в которых требуется обыкновенное человеческое слово к живому представлению действия», употребляя также высокий стиль, когда это нужно, «где потребно изобразить геройство и высокие мысли», а в «нежностях должно от того удаляться».
«Низким штилем», в котором допустимо смешение со средним, но не с высоким, пишутся «комедии, увесилительные эпиграммы, песни, в прозе дружеские письма, описание обыкновенных дел» (2).
2. Разговорные существительные в стихах Ломоносова
2.1. Разговорные существительные-радикалы в стихах Ломоносова
В оде «На взятие Хотина» (1739) Ломоносов использовал устаревшие книжные радикалы взор, клик, лик и хлябь. В оде ««На день восшествия на всероссийский престол Елисаветы» (1747) он употребил ещё книжные радикалы зрак и рай:
И ЗРАК прекраснее РАЯ…
В дальнейшем мы будем избегать примеры с книжными словами. Книжные радикалы употреблялись и в последующей поэзии, но её развитие было сопряжено с привлечением всё больше не книжной или риторической речи, а разговорной, которая постепенно вытесняла книжную. Так, вместо зрак и взор, больше стали употреблять его синоним взгляд, вместо клик - зов и крик, вместо лик – лицо. Вместе с тем, корни книжных слов сохранялись в производных от них разговорных словах. Например, клик, является корнем разговорного глагола кликать, который при спряжении сменял звук «к» на «ч»: кличу, кличешь, кличут, в результате чего был выделен ещё один, правда, также риторический и устаревший радикал – клич, означающий зов.
[2]
Книжные радикалы постепенно исчезали из поэтической речи, становясь архаизмами. В качестве примера исчезновения книжных радикалов или перехода их в разговорную лексику укажем на слова зрак и хлябь.
ГНИЛЬ и ТЛЕН
Эти радикалы-синонимы были использованы в оде Ломоносова «На прибытие императрицы Елисаветы …» (1742):
Мечи, щиты и крепость стен
Пред божьим гневом ГНИЛЬ и ТЛЕН.
Гниль является разговорным словом, означающим в собирательном значении «всё гнилое, разрушенное и попорченное тлением, гнилую массу, плесень, тление», в том числе и в переносном смысле как презрительное, идейно и морально разложившееся» (3), а тлен – устаревшим книжным словом (3). Оба обозначают «то, что гниёт или сгнило» (4).
В Словаре Даля указано:
«…ГНИЛЬ ж. цвиль, тля, плесень: все гнилое, гниющее, тлеющее» (5).
«Тление, ТЛЕН муж. тля жен. все тлеющее, гниющее, или истлевшее; РЖА, ГНИЛЬ, пепел, ПРАХ; все бренное, насущное, вещественное, земное, плотское, все, что подпадает тлению, временное, преходящее и гибельное» (5).
Итак, по Далю, гниль и тлен являются синонимами и других радикалов: тля, ржа, прах.
Ещё синонимами слова гниль являются разговорное слово гнильё и радикал прель (4).
Радикал гниль использовали и в XX в. Блок в стихотворении «Я жалобной рукой сжимаю свой костыль...» (1904), Есенин в стихотворениях «Сохнет стаявшая глина…» (1914) и «Снова пьют здесь, дерутся и плачут…» (1922), а также Северянин в стихотворении « Пастернак» (1938).
[3]
ПАСТЬ
Радикал пасть находим в оде Ломоносова «На прибытие императрицы Елисаветы …» (1742):
Как ежели на римлян злился
Плутон, являя гнев и власть,
И если Град тому чудился,
Что Курций, видя мрачну ПАСТЬ,
Презрел и младость и породу,
Погиб за римскую свободу,
С разъезду в оную скочив…
В Словаре Даля толкование существительному-радикалу пасть дано в статье к глаголу падать как сибирский диалектизм, то же, что «падь или провал,... пропасть», а также как «зев животного, самая глубина рта, расширение за костяным нёбом, перед глоткой» и, наконец, в соответствующем употреблённому Ломоносовым значении как «ловушка,...яма для ловли зверя,...западня с насторожкой, где с крышка или затворка, падая, запирает зверя» (5). Как областной диалектизм такое охотничье значение слова указываются и в словарях Ушакова (3) и Евгеньевой (4).
«Новый словарь русского языка Ефремовой» толкует пасть как «очень большой рот» (6)
В разговорном языке слово пасть применяется в том же значении, что и рот только имея в виду животных, особенно хищных, но, вместе с тем применительно к человеку оно вошло и в своём грубом значении в Словарь русского арго (7).
СРАМ
Разговорное древнерусское слово-радикал срам было заимствовано от старославянского сором (5,8). Оно стало поэтическим в значениях стыд, позор (3,5,9). поруганье и бесчестье (5), и просторечием относительно части тела, которую стыдно показывать (3). Ломоносов использовал это слово в оде «На взятие Хотина» (1739):
[4]
Шумит с ручьями бор и дол:
Победа, росская победа!
Но враг, что от меча УШОЛ,
Боится собственного следа.
Тогда увидев бег своих,
ЛУНА СТЫДИЛАСЬ СРАМУ ИХ.
Почему "луна стыдилась сраму их (имелись в виду турки)? Потому, что Ломоносов использовал этот образ срама, имея в виду обозначение на флаге проигравшей сражение Турции полумесяца (10).
Изречение Великого князя Святослава «Мёртвые срама не имеют(не имут)», сказанные, по свидетельству Карамзина в «Истории государства Российского» (1815), перед битвою с греческим полководцем Иоанном Имисхием (11), использовал Жуковский в поэме «Певец во стане русских воинов» (1812) как соответствующую этому изречению запись из древней летописи:
«Погибнем! Мертвым СРАМА нет!»
«Древние летописи, - писал в примечаниях к поэме Жуковский,- сохранили нам краткую, но сильную речь великого князя Святослава Игоревича к его воинам на походе против греков. «Не посрамим земли русския, — сказал он, — ляжем зде костьми, мертвии бо срама не имут!»
Воины, одушевленные словами и примером вождя, устремились на многочисленного неприятеля и одержали тогда победу.
2.2 Другие разговорные существительные в стихах Ломоносова
ЗАБОБОНЫ
Забобоны старославянское разговорное слово, известное в украинском, польском и языках, имевшее ещё вариант забубоны, указано в «Словаре русского языка XVIII века» (12) как просторечие в значении «болтовня, разговоры пустые, неправда ( враки)» и, кроме того, оно означало «что-то безответственное, несерьёзное», а также неправую веру, ересь (12). Это слово употребляется в украинском, польском и белорусском и сербскохорватском языках (8).
[5]
В Словаре Даля слово забобоны указано во мн. ч., вместе с тем в соответствующей статье приведено и слово забобонщина в ед. ч. в значении «вздор, пустяки, нисенитница; враки, вздорные слухи и вести, особ. судящие разных благ» (5).
Просторечие забобоны, использовано Ломоносовым в стихах «Разговор с Анакреоном», написанных в период с 1757 по 1761 гг.:
Ты жил по тем законам,
Которые писал,
Смеялся ЗАБОБОНАМ,
Ты петь любил, плясал…
(Из ответа Ломоносова Анакреону на Оду XXIII)
НАПАСТЬ
В оде «На взятие Хотина» (1739) Ломоносов использовал существительное напасть, помеченное в словаре Ожегова (9) как просторечие и означающее то же, что «беда, несчастье, неприятный случай» (3,4,9), но, наверняка не считая его просторечием, а относя к книжному слову:
Кто скоро толь тебя, Калчак,
Учит российской вдаться власти,
Ключи вручить в подданства знак
И большей избежать НАПАСТИ?
В русской поэзии мы часто встречаем это слово, примеры с которым отметим в последующих частях этого эссе. Сейчас же приведём ещё только один пример из первой оды Николева «Из псалма 1» (1795) :
Блажен тот муж, кто нечестивых
Отринул пагубный совет;
Кто от седалища кичливых
Как от НАПАСТИ прочь идет.
[6]
Интересно, что слова напасть и напасти в большинстве значений указаны не просто разговорными, но даже и просторечиями и областными диалектизмами (3).
Напасть, например, может означать то же, что нападать, «наброситься с целью произвести насилие», т.е. не только беду, несчастье и неприятный случай, а также встретить кого-нибудь, случайно найти, обнаружить что-нибудь» и ещё «охватить, овладеть кем-нибудь внезапно», а областной диалектизм напасти – то же, что «запасти в каком-нибудь количестве», относясь к глаголу напасать (3).
СУДЬБИНА и УПРЯМКА
Слово судьбина считается устаревшим народно-поэтическим (3,9), и, следовательно, его следует отнести к разговорным. Оно имеет то же значение, что и судьба (3,9).
В стихотворениях Ломоносова «Письмо о пользе Стекла» (1752), «Разговор с Анакреоном» (1757 -1761) и в «Оде торжественной Екатерине…» (1762) читаем:
Из ней разженная река текла в пучину,
И свет, отчаясь, мнил, что зрит свою СУДЬБИНУ!
«Письмо о пользе Стекла» (1752)
Беззлобна роскошь в том была ему причина,
УПРЯМКА славная была ему СУДЬБИНА.
«Разговор с Анакреоном»
СУДЬБИНУ тщимся отвратить.
«Ода торжественная Екатерине…»
[7]
««Судьбина» у Ломоносова — это один из ужасных ликов смерти», - писал в своих примечаниях филолог, историк литературы, писатель и поэт Евгений Лебедев (1941-1997) (10,13).
Редкое разговорное слово упрямка находим также в книге Даля «Пословицы русского народа» (1862):
«За УПРЯМКУ – в лямку». (14)
3. Просторечные формы глаголов и отглагольных образований в поэзии Ломоносова
ВИДАТЬ
Просторечный глагол видать имеет значение то же, что «видеть что или кого случайно, временно, иногда» (5), хотя в словаре Ушакова (3), наоборот, указано значение «видеть много раз, неоднократно», и также в словаре Евгеньевой (4), что первым значением разговорного глагола видать является «видеть много раз, неоднократно и «встречать» (4).
В прошедшем времени этот глагол употребляется как фамильярный или шутливый (4,9), выражая «возглас, обращающий внимание слушателя на что-нибудь необычайное, странное, удивительное» (3) или интересное (9).
Именно в таком просторечном значении этот глагол использовал Ломоносов в «Оде на взятие Хотина» (1739):
«Я мало таковых видАл
Побед, коль долго я блистал,
Коль долго круг веков катится».
ВНИКНУВ и НАВЫКНУВ
В «Оде торжественной Екатерине…» (1762) Ломоносов использовал разговорные деепричастия навыкнув и вникнув:
[8]
Мы кротости богинь НАВЫКНУВ
И в счастье ими данно ВНИКНУВ,
Судьбину тщимся отвратить.
В Словаре Даля читаем:
«НАВЫКАТЬ, навыкнуть, привыкать, обыкать, приучаться опытом, получать навык к чему, набивать руку, наостриться, навыреть» (5). Глагол навыкать считается просторечием, означающим «привыкать, приобретать навык» (3). Также как просторечие помечается в словарях и форма глагола считающаяся устаревшей, также, как и навыкать, означающей «приобрести навыки в чем л., научиться чему л» (3,4,9).
В схожей с существительному навык форме прошедшего глагола навыкать в 3-м лице навЫк обратим внимание на ударение. Поставленное на конечный слог. Глагол навЫк есть в библейском тексте Нового Завета, в Послании к евреям Святого апостола Павла (Гл. 5), в стихах 8 - 14:
«…хотя Он и Сын, однако страданиями НАВЫК послушанию»
Стих 8. (15)
«Всякий, питаемый молоком, несведущ в слове правды, потому что он младенец ; твердая же пища свойственна совершенным, у которых чувства НАВЫКОМ приучены к различению добра и зла».
Стихи 13 и 14 . (15).
Деепричастие вникнув от глагола вникнуть, означающего «вдумавшись, понять» (9) и «внимательно разбираясь в чём-нибудь, стараться понять, добиться понимания» (3,4) и в то же время «вдуматься, понять суть чего-либо» (4).
КАЗАТЬ
[9]
Устаревший глагол - диалектизм и просторечие казать , означающее то же, что «показывать, давать видеть, обнаруживать» (3,4,9) , в русской поэзии прежде использовал Тредиаковский в «Стихах эпиталамических…» (1730). У Ломоносова этот глагол дан в оде «На взятие Хотина» (1739) и в стихотворении «Разговор с Анакреоном (Ответ на Оду XXVIII) » (1757 -1761) :
Как сильный лев стада волков,
Что КАЖУТ острых яд зубов…
«На взятие Хотина»
Огонь вложи в небесны очи
Горящих звезд в средине ночи,
И брови выведи дугой,
Что КАЖЕТ после туч покой.
«Разговор с Анакреоном».
Баратынский использовал этот глагол в стихотворении «Хотя ты малый молодой...» (1830):
Хотя ты малый молодой,
Но пожилую мудрость КАЖЕШЬ:
Ты слова лишнего не скажешь
В беседе самой распашной;
РЫГАТЬ
Просторечие рыгать, сохранившееся в современном русском языке в значении «издавать громкий звук при отрыжке» (5), указанное Далем ещё и в диалектном значении "рыдать, плакать" (5), было использовано Ломоносовым в следующих строках оды «На взятие Хотина» (1739):
За холмы, где паляща хлябь
Дым, пепел, пламень, смерть РЫГАЕТ…
[10]
В стихотворении «Исповедь хулигана» (1920) Есенин использовал причастие рыгающий:
Мне нравится, когда каменья брани
Летят в меня, как град РЫГАЮЩЕЙ грозы…
ТУЖИТЬ
Глагол тужить в словаре Ожегова помечается как просторечие, имеющее то же значение, что «горевать, кручиниться» (9). В других словарях этот глагол считается разговорным, народно-поэтическим с добавлением к нему ещё следующих синонимов: тосковать, скорбеть, печалиться, убиваться, крушиться (4,9).
Этот глагол Ломоносов использовал в «Разговоре с Анакреоном» (1757 -1761):
Я не ТУЖУ ни мало…
«Анакреон. Ода XI»
ТРЯХНУВШИСЬ
Разговорное возвратное деепричастие тряхнувшись, образовано от разговорного глагола тряхнуться (3.9).
Ломоносов использовал это слово в оде «На взятие Хотина» (1739):
Уже, ТРЯХНУВШИСЬ, легкий лист
Страшит его, как ярый свист…
ЧАЯТЬ
[11]
Происходящий из древнерусского и старославянского языков и входящий в библейские тексты, в частности, в Символ веры, устаревший глагол чаять помечается как просторечие (4) и означает «ожидать чего-нибудь, надеяться на что-нибудь» (9).
В «Символе веры», в «Молитвослове» читаем:
Чаю воскресения мертвых и жизни будущего века (16).
В русской поэзии глагол чаять использовал одним из первых Ломоносов, в оде «На взятие Хотина» (1739):
Он рыщет, как пронзенный зверь,
И ЧАЕТ, что уже теперь
В последней раз заносит ногу…
……………………………………..
Ты лишь своим велел ступить,
Нас тотчас ЧАЯЛ победить.
4. Разговорные прилагательные в поэзии Ломоносова
МЕДВЯНАЯ
Прилагательное медвяная – устаревшее, народно-поэтическиое слово (3), являющееся синонимом прилагательного медовая, употреблявшимся применительно к сладковатому запаху мёда, характеризуя его медовый аромат или питьё, приготовленное из мёда, как указано в Большом толковом словаре Кузнецова (17) .
Это прилагательное находим в разговорном выражении «медвяная роса» у Ломоносова в «Стихах, сочинённых на дороге в Петергофф…» (1761):
Кузнечик дорогой, коль много ты блажен,
Коль больше пред людьми ты счастьем одарен!
[12]
Препровождаешь жизнь меж мягкою травою.
И наслаждаешься МЕДВЯНОЮ РОСОЮ.
«Основное современное значение выражения «медвяная роса», – читаем в Википедии, – «выпот сахаристого сока в ночное и утреннее время на хвое ели и листьях некоторых лиственных деревьев (дуб, боярышник)» (18).
Из медвяной росы, которую пчёлы собирают иногда вместо цветочного нектара, они вырабатывают суррогат мёда (18). В этом смысле и появилась строка о медвяной росе у Жуковского.
Однако, суррогат мёда, выработанный пчёлами из медвяной росы «нельзя оставлять им на зимовку», - предупреждает Сельскохозяйственный энциклопедический словарь (18).
В Словаре Брокгауза и Эфрона указано, что медвяная роса – это «сладкие и липкие выделения тлей, или травяных вшей…» (19).
Это то же, что «медовая роса» - специальный ботанический термин, представляющий слизистое выделение на растениях (9,18).
Ещё в Толковом словаре Даля указывалось: «Медвяная, медовая роса, болезнь растений, которые покрываются сладковатою жижей» (5).
Ссылки на использованные источники к Части первой
1. См. статью «Ломоносов, Михаил Васильевич» в Википедии.
2. Ломоносов Михаил Васильевич. Собрании разных сочинений в стихах и в прозе г. коллежского советника и профессора Михайла Ломоносова, 1757, кн. I, стр. 3—10.
3. Толковый словарь русского языка. Под ред. Д.Н. Ушакова / Составители Г.О. Винокур, проф. Б.А. Ларин, С.И. Ожегов, Б.В. Томашевский, проф. Д.Н. Ушаков/- Государственный институт «Советская энциклопедия» - М.: ОГИЗ, 1935.
4. Словарь русского языка: В 4 -х т./АН СССР, Ин-т рус. яз.; Под ред. А.П. Евгеньевой. - 2-е изд., испр. и доп. - М.: Русский язык, 1981.
[13]
5. Даль Владимир. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. - М.: ТЕРРА, 1995.
6. Ефремова Т.Ф. Новый словарь русского языка. Толково-словообразовательный. – М.: Русский язык, 2000.
7. Словарь русского арго ( составитель В. С. Елистратов): ГРАМОТА.РУ. 2002.
8. Фасмер Макс Р. Этимологический словарь русского языка. — М.: Прогресс. 1964-1973.
9. Ожегов С.И. Словарь русского языка. Под ред. доктора филологических наук, профессора Н.Ю. Шведовой. Издание 16-е, исправленное. - М.: «Русский язык», 1984.
10. См. примечания к изданию: Ломоносов М.В. Стихотворения /Сост., предисл. и примеч. Е.Н. Лебедева.- М.: Сов. Россия, 1985.-80 с.
11. Карамзин Н.М. История государства Российского: в 12 томах. — СПб.: Тип. Н. Греча, 1816—1829.
12. Словарь русского языка XVIII века /АН СССР. Ин-т рус. яз.; Гл. ред. Ю.С. Сорокин.– Л.: Наука. Ленингр. Отд-ние,1984-1991 – Вып.1– 6; СПБ.: Наука. С-Петербургское Отделение, 1992.
13. См. статью «Лебедев, Евгений Николаевич» в Википедии.
14. В.И. Даль. Пословицы русского народа. — М.: Художественная литература. - 1989.
15. Библия. Ветхий и Новый заветы. Синоидальный перевод.
16. См. Православный Молитвослов и Псалтырь. Изд. Московской Патриархии. М.: «Правда», 1985, 1988 (Репринтное издание); Православный молитвослов. – М.: «Ковчег», 2012. – 112 с.
17. См. Большой толковый словарь русского языка / Сост. и гл. ред. С. А. Кузнецов/, - СПб., 1998. — 1536 с.; то же с исправлениями 2000, 2007. Новейший Большой толковый словарь русского языка. Под ред. С. А. Кузнецова СПб., М.: Рипол; Норинт, 1998, 2008, 2010.
18. См. статью «Медвяная роса» в Википедии.
19. См. Энциклопедическом словаре Ф.А. Брокгауза и И.А. Эфрона.
[14]
Свидетельство о публикации №121111505176