Гнездо певчих птиц

.


С 15-го ноября на нашей странице начинаются новые ЛИТЕРАТУРНЫЕ ПРАКТИКИКИ. Их темой станет современный перевод английского сонета НЕ ШЕКСПИРА, а многих авторов эпохи английского возрождения, благодаря которым Англию тех времен называли – ГНЕЗДО ПЕВЧИХ ПТИЦ. Практики сложные и закончатся (ориентировочно) в середине января 2022 года. 
Формат практик с октября этого года изменен, и теперь любому автору предлагается создать и оформить свой тематический мини-сборник.

ЭТО ЛИТЕРАТУРНАЯ ИНТЕРНЕТ ЭКСПЕДИЦИЯ в прошлое, которая должна открыть еще не открытые поэтические земли. Приглашаются все желающие. И как говорят английские моряки: A great ship asks deep water..



Любой текст имеет историю написания, поэтому одной из задач будет не просто перевод, а рассказ о… например: 


Фрагмент из статьи ИГРА О СЭРЕ УОЛТЕРЕ РЭЛИ СЛАВНОМ ЕГО ВОЗВЫШЕНИИ И ТРАГИЧЕСКОМ ЕГО КОНЦЕ (автор: Антон НЕСТЕРОВ)

…..
Перелом в судьбе Рэли наступает в 1592 г. Фаворит Ее Величества совершает шаг, любому другому представившийся бы истинным безрассудством: сочетается тайным браком с Елизаветой... Трогмортон, фрейлиной королевы. Своего рода двойное оскорбление для ее царственной тезки. Королева, узнав о том, что ее фрейлина на сносях, а отец этого ребенка – не кто иной, как ее верный и преданный слуга Уолтер Рэли, к этому моменту только что предусмотрительно отплывший в экспедицию к побережью Америки, – посылает вдогонку корабль с тем, чтобы вернуть сэра Рэли. Для разбирательства. Рэли возвращается. Его ждет камера в Тауэре. Он достаточно ясно представляет свое положение: фавориты королевы, осмелившиеся нарушить ее волю, кончали дни в нищете и отчаянье. Однако в данном случае королева медлит с решением. Королеве под 60. На ее глазах сменилось два поколения придворных. Ушел из жизни Лейстер. Лорд Уолсингам. Хэттон. Из тех, кого она издавна привыкла видеть рядом, остались лишь Эссекс и Роберт Сесил. Враги, между которыми нужен какой-то буфер. То есть – Уолтер Рэли. Королева ждет. Рэли пишет ей из Тауэра страстные послания в стихах, пытаясь оправдаться (впечатление от этих писем: словно актер перепутал роли) – но Королеве не нужны оправдания...

И тут судьба вновь одаряет Рэли своей милостью. Его флотилия захватывает испанское судно, «Матерь Божия», плывущее с грузом, стоимость которого была поистине фантастична. На борту корабля находилось «537 тонн специй, 8500 центнеров перца, 900 центнеров гвоздики, 700 центнеров корицы, 500 центнеров ванили, 59 центнеров лепестков мускатного дерева, 59 центнеров мускатного ореха, 50 центнеров смолы бензойного дерева, 15 тонн черного дерева, два больших распятия и иные ювелирные изделия, инкрустированные бриллиантами, а также шкатулки с мускусом, жемчугом, янтарем, набивные ткани, шелка, слоновая кость, ковры, серебро и золото». Достаточно сказать, что после распродажи этих трофеев в Англии на несколько лет упали цены на шелка и специи.

«Матерь Божия» доставляется в Дартсмут. И тут выясняется, что судовая документация с описью груза «погибла» в бою, а английские моряки изрядно «пощипали» захваченные трофеи. Более того, судно пришло в порт накануне ярмарки святого Валентина – и тем самым остатки сокровищ (доля которых должна поступить, как положено в таких случаях, в государственную казну!) уйдут за бесценок со сходен, распроданные лихими победителями. Государственный казначей срочно посылает в Дартсмут своего племянника, дабы воспрепятствовать «грабежу собственности, принадлежащей короне». Молодой человек рапортует, что в результате его расследований установлено: королевская доля не превышает 10 000 фунтов – то есть занижена примерно вдвое. В Дартсмут отправляется Роберт Сесил. Но – ему «не под силу справится с этими головорезами». Единственный, кто способен их урезонить – сэр Уолтер Рэли, ибо это его люди. Сэра Уолтера выпускают из Тауэра. Он проводите Дартсмуте около трех недель. Расхищенное возвращено на место: и доля короны, по подсчетам сэра Рэли... составляет 80 000 фунтов: «Не будет ли Королева так любезна принять это скромное подношение искреннейшего слуги Их Величества...». Ибо сэр Рэли прекрасно понимает намеки. И рад выкупить свою свободу. Тем более, что ему это ничего не стоит. То есть не стоит поместий, монополий, земель. «Легко пришло – легко ушло». И сэр Уолтер может быть свободен: ему лишь запрещено появляться ко двору...

Возможно, обретя столь странным образом независимость от Королевы, Рэли почувствовал облегчение. Однако к нему примешивалась досада, которую он не мог скрыть:


Farewell to the Court

Like truthless dreams, so are my joys expir'd,
And past return are all my dandled days;
My love misled, and fancy quite retir'd—
Of all which pass'd the sorrow only stays.

My lost delights, now clean from sight of land,
Have left me all alone in unknown ways;
My mind to woe, my life in fortune's hand—
Of all which pass'd the sorrow only stays.

As in a country strange, without companion,
I only wail the wrong of death's delays,
Whose sweet spring spent, whose summer well-nigh done—
Of all which pass'd only the sorrow stays.

Whom care forewarns, ere age and winter cold,
To haste me hence to find my fortune's fold.




Прощание с двором

Так наважденья сна сереют утром: радость
Повыдохлась. Фавора дни прошли.
Забавы утомили. Оказалась
Злым мороком любовь. И мне теперь брести
 
Долиной скорби. Разум, как свеча,
Еще чадит. Игралище судьбы,
Гляжу я вслед волне, что унесла
Все, кроме горечи. И все мои мольбы
 
Теперь о смерти. Путь утратив правый,
Бреду, оставив за спиной весну.
Мне лета не обресть. Подлунной славой
Не дорожу давно. И все-таки, прошу:
 
Пусть будет скорбь вожатым и оградой,
Сквозь холод старости ведя к иным отрадам.
                (Farewell to the Court. Пер. Антона Нестерова)



*** Прощание со двором 2

Полгода – вечность и объятья стен.
Ни радости, ни снов правдивых, – тленье.
Дни заблуждений, в них любовь лишь плен,
То, что имело цену стало тенью.
Не наслажденья, ни иных страстей.
Мой разум в горе ищет свет мгновенья.
Я одинокий странник без путей,
Но не преступник. Солнце стало тенью.
В чужой стране о смерти не скорбеть
Я причитаю, в горестных сомненьях:
Мне не вернуть, я знаю, славы медь.
Всего что было нет, все стало тенью.
О холодах над башней скрип флюгарки,
Уходит время, но его не жалко.
                (Farewell to the Court. Пер. Стр.Психоделика)


Досада требовала выхода в действии. В 1595 г. Рэли отправляется в экспедицию в Гвиану. По возвращении он окрылен планами колонизации этой страны. Демонстрация вывезенных им из Гвианы диковинок, устроенная при дворе друзьями, едва ли не на месяц дает светскому Лондону тему для пересудов. Основная тема коих... а ездил ли сам сэр Уолтер в эту экспедицию? Пытаясь заручиться поддержкой королевы и света и обелить свое имя от этих наветов, Рэли публикует памфлет «Открытие Гвианской империи»; памфлет пользуется успехом, его охотно раскупают, но никто почему-то не спешит вкладывать деньги в освоение заморской страны. В 1596 г. Рэли принимает участие в осаде и штурме Кадикса. «Действия сэра Уолтера Рэли, – пишет один из современников, вспоминая об этой операции, – столь были достойны всяческого восхваления, что даже те, кто прежде слыли его недоброжелателями, воздали ему должное, ибо совершенное им на море превзойти невозможно». Сам Рэли утверждал, что если Кадикская операция и принесла ему что-нибудь, то разве что хромоту – результат ранения. 1597 г. отмечен неудачной экспедицией к Азорским островам под водительством Эссекса – той самой, коей мы обязаны появлением двух самых знаменитых донновских стихотворений: «Шторм» и «Штиль».

Вскоре Рэли разрешено вернуться ко двору. Он нужен стареющей королеве – хотя бы как напоминание о былых днях ее славы и величия. Елизаветинская эпоха идет к закату. В 1601 г. складывает голову на плахе Эссекс – фактически последний из плеяды блестящих фаворитов... На передний план выдвигаются совсем иные люди: молчаливый, расчетливый Бэкон, мастер интриги Ральф Уиндвуд...

В 1603 г. Королева умирает. На престол восходит Яков I Стюарт – неравнодушный к юношам блюститель нравственности, любитель богословских споров и охотник за ведьмами, писавший трактаты по демонологии. Вот уж на чье благосклонное внимание мог менее всего рассчитывать человек типа Рэли! Говорят, что когда королю впервые доложили о том, что бывший фаворит Елизаветы просит у него аудиенции, Иаков мрачно поморщился: «Уолтер Рали… И чего ради, друг мой?