Апология Декарта. Мысль пятая - зеркальная

     Мысль пятая - зеркальная.
Бодрствующие это спящие, а спящие это бодрствующие?

     Но в том случае, если, по мысли Декарта, в бодрствующем состоянии, мы крепко и надёжно схвачены "объективной протяжённостью", то значит, мы некоторым образом принуждены ею и к необходимости. Нас словно бы "держат" железной рукой объективные миры, вынуждая к необходимости, соответствующего им самим уровня - к объективной необходимости. Когда же мы спим, то эта необходимость нас полностью "отпускает" - куда? - да на волю себя самих, - так мы можем сказать, потому что когда мы спим, мы становимся более произвольными, более спонтанными. В бодрствующем состоянии необходимость нас самих слишком жёстко привязана к необходимости вещей и вещественных процессов, человеческое "Я", как таковое, скрывается среди них и растворяется в предметных формах, тут оно всегда имеет себя и своё сознание специфическим образом - через что-то другое. И даже, если этим другим выступает другой человек, то и здесь, эти двое всё равно встречаются вместе на поле всё тех же объективных игр бодрствования. Таким образом человек не может "нежно погладить себя рукой", прикоснуться к своей собственной интимной природе и ощутить себя в своей подлинной чистоте, он грубеет и "матереет". Режим бодрствования и здравомыслия искажает его внутреннюю суть, методично нудит её, и в конце концов приучает её совершенно забыть о своей спонтанности и считать единственной реальностью то, что "каждый средний итак имеет".

   Бодрствующие люди, которых вы видите вокруг себя - бодры - определённой нездоровой бодростью. С ними что-то "не совсем так". Они делают зарядку, ходят в магазин, строят самолёты, и коммуницируют. Они стремятся избавиться от иллюзий, но довольно часто галлюцинируют прямо наяву (стоит только прикоснуться к их мыслительной способности или же к их желаниям и побуждениям). Это свобода и спонтанность долгое время, не отпускаемые на волю - берут реванш. Не слишком трогайте человека, а то из него полезет такое... Не слишком трогайте человека, оставляйте его как объект, как вещь среди других вещей, так вам и самому будет проще удержаться в качестве вещи. Если видите что-то опасное, тревожащее нашу общую "здоровую реальность" - проходите мимо, удерживайте себя в своих границах, которые сами себе наметили, не подозревая о том, что их в вас наметил на самом деле вот такой мир. Может быть нашей цивилизации впору уже говорить о культе бодрствования и бодрости? Об извращённой бодрости матёрого реалиста?

    Зайдём с другой стороны. Когда мыслительная способность в человеке развивается до уровня самостоятельного мышления, допустим до уровня мыслителя такого ранга как Декарт, с ней происходит удивительное событие - она высвобождается из оков исключительно объективной необходимости, то есть как бы приподнимается над ней. Ещё Аристотель писал, что ум - это форма форм, и ум мыслит скорее душу, нежели внешние объекты, а ещё точнее, он мыслит внешние объекты через осмысление души, а значит освобождает себя от прямой зависимости от них. В плоскости более доступной нашему представлению, это можно наблюдать на математике, которая не интересуется физической реальностью, не мыслит временем и при этом, на сегодняшний день, единственно адекватно описывает эту самую физическую реальность. Именно благодаря математическим моделям и решениям математических уравнений, современность постигает квантовую механику и создаёт весь цифровой мир. Но математика это всего лишь "наглядная презентация" более глубокой человеческой способности мыслить. Также и Спиноза, когда писал о человеческой свободе, писал о том же самом - о том, что разум должен освободиться от конечной внешней причины. Разум не должен находиться в состоянии, приспособленном к объективной необходимости, а должен постичь свою собственную природу, имя которой - свобода, и тем самым открыть для человека иной мир( имеется ввиду принципиально иной, а не абстрактно-объективный).

    Вот почему свободно мыслящие люди не боятся "читать" в своих снах. Ведь сон некоторым образом аналогичен в своей свободе от объекта - свободной мысли человека. Сон предоставляет человеку возможность творить миры не в соответствии с жёсткими необходимостями протяжённости, а наперекор им. Но такова же в принципе и мысль, и поэтому они, в известном смысле совпадают друг с другом через глубину своих самонаправленных форм. Они подобны друг другу.

   Когда обыкновенный человек погружается в сон, он погружается, в общем-то в хаос. Этот хаос позволяет хоть чуть-чуть отдохнуть от "непродыхаемого порядка". Больше человек ничего не может извлечь из своего сна, разве что пойдёт к гадалке или воспользуется сонником(то есть попытается примитивно упорядочить явленный ему хаос). Но, как правило, рядовой человек просто забывает свой сон. "Мавр сделал своё дело, мавр свободен". Или, как говорят в народе "куда ночь - туда и сон", забывая, что ночь каждый день возвращается. Но теперь давайте представим, что в сон погружается не рядовой человек, а подлинный мыслитель. И не просто какой-то супер-пупер "некто" с громким именем, который, вполне может смотреть и обычные сны, как и все люди, но актуально мыслящий мыслитель - то есть тот, кто напряжённо мыслит именно сейчас. Ведь только это имеет подлинное значение, как утверждал Декарт. Важен не Декарт, заснувший на своей койке, а стремящийся к свету, мыслящий Декарт - потому что именно такой Декарт, погружаясь в сон, привносит в него напряжение, и тогда хаос сна, нисколько не затрагиваемый нашим порядком, оказывается вынужденным впервые подвергнуться равной ему силе. Глубинное напряжение мысли проникает прямо в хаотичность мироздания, что происходит, кстати, и наяву, не только во сне, но в последнем случае происходит в своей чистой форме. И вот Декарту снятся его судьбоносные сны. Они не могли бы присниться другому человеку не потому что это исключительно личная судьба Декарта, а потому что другой не напряг собой хаос. И кажется, Максвелл догадался и постиг, что напряжение его мыслительной способности может напрямую обращаться к хаосу сна, потому что мысль не рождается из последовательного выстраивания "кубиков мысли", а созидается заново из того самого хаоса, в который она ниспадает каждый раз.

    Уснуть - значит добраться до животворящего источника, который, если ты ничего из себя не представляешь, ничего тебе и не даст, но наградит сполна, в том случае когда свобода встретится со свободой.
Таким образом сны Декарта представляют из себя феномен, который мы можем назвать - "спящий бодрствует". Между тем к самим себе и к нашей реальности, мы можем применить термин "бодрствуя - спим". Мы спим и видим жёсткие сны, навязанные нам объективной необходимостью прямо сейчас, когда смотрим в свои телефоны и сверяем свои часы. Жизнь человека, не достигшего уровня Логоса подобна сну - Гераклит.