Узник

стволы деревьев
скребутся жуками,
поводья повозок,
желтеющих зубьями
морд лошадей кишат
в грязной крошками
звёзд ночной тишине

лишь шелест
веток и свист
ветра в глазах,
волосы пахли вуалью
решето каторжных мумий
в темницах скованных в рамы
без солнца пугающих стен

Человек хочет выдрать себя
словно ноготь, щипцами
на пытках о плаху и зоб палача
забыть своё я, в Балаклаве
огней придорожных заправок
шинами тонущих в трассу
худых кожей стянутых фонарей
ты кричал о себе
громко целуя стекло и песок
под ступней, без ботинка,
и даже носка, голые пятки

тебя заперли, как паука,
тарантул скребёт о толщу ребра
аквариум полный воды
задохнуться, раз плюнуть
два плюнуть, три посадить
в цепи темниц и колодцы чужих
и бескровных глазниц
над шеей визг пролетевшей пчелы
лезвие топора, что зеркалом отражает

огромные дали и рвы
за руду или в шахтах
на привези лабрадоры,
дворовые псы, бультерьеры
все худые, как кости
крошится кальций
мотыги в когтях
наизнанку рыхлые грубые камни
взрывают сосудами
с собственным временем

хлебные и сухие костры и ладони,
что греют последнее слово
удар молотком, приговор
ты здесь, ты давно уже здесь,
обернулся, и снова,
всегда без причин
цифры и номера
огромные кипы проформы,
документы из старой бумажной изнанки
подшиты в толстые папки,
бетонные блоки окраин

дай мне свободу,
любовь,
щеки и поцелуи,
отдай своё сердце,
широкую грудь колесом
здоровье
и деву, что ждёт
и слеза её - реки,
живая святая вода

руда, и чернила, и уголь
и горы сровнять до плашмя
всё пространство сгорая, как пламя
ваша цепь жизней тел
в неизвестное никуда
держась за руки крепко уходит
волк споткнулся о хвост облаков,
заскулил
рыбный запах из пасти
пальцы хрустят на сугробах
отражая глаза

зрачки шума и ярости
или тихий протест от цепей
и по ком танцует кисть звонарей
на церковных с позолотой крышах
вас не вспомнят бродячие мыши,
вы как шелест всех тополей
кроме них никто не услышит,
тень пришедшую из мира теней
к маленькой тесной клетке
два на два буквально ютиться
и потеть росой на кирпичные толщи
всех тектонических плит

крик не услышит
Человек
тоже дышит
он сплетен из окопов цепей
из оков и тугих верёвок
рвов или ям, как пелёнок
и огней,
что светят больше не Нам.

и достать,
прокричав

Живи!

поцелуем обдав
в пылкой крови
бурля пеной и океаном
Человека достать из клетки
хоть искаженного, хоть с изъяном
заразить свободой птицы,
что с косяком улетает на юг,
а не под кожу воткнуты спицы
и каторги всех бесконечных
колющих вьюг

далеко далеко далеко
столько в клетках сидит безвестных
что забыты в небытие
мои слёзы текут вне времени
цепи звенят в ушах
мы спасём им

в наших стареющих
маленьких снах