4 - Как подружиться с соседом

Обживаясь на новом месте, мы потихоньку строились. Вторым, крайне необходимым объектом для нашей жизнедеятельности, была летняя кухня или флигель, как мы его между собой называем. В доме просто не было подходящего для кухни помещения, да и не хотелось, чтобы запахи жарки и борщей витали по дому. Поэтому нужен был флигель, где кроме кухонной бытовой техники я планировал поставить диван, магнитофон и телевизор. Вот к её строительству, сразу после возведения гаража, я и приступил. Когда дело дошло до крыши, я решил для утепления потолка залить её сначала смесью опилок с глиной, а потом уж гидроизолировать. Опилки, или как её называют местные жители тырсу, я набрал бесплатно на ближайшей пилораме. А вот глину можно было брать прямо за забором двора. Дело в том, что в то время у нас было центральное отопление и теплотрасса была проложена по улице вдоль тротуара. Для утепления её сверху засыпали слоем глины, но видно перестарались, так как слой возвышался над уровнем земли на 30 см. и при непогоде глина сползала на тротуар и её всё время приходилось загребать обратно на место. Такой тридцатисантиметровый вал глины тянулся вдоль всего моего 20 - метрового забора и, убрав этот вал, я решал сразу две проблемы – чистку асфальта от глины по всей длине после дождей и утепление крыши.
Так я и сделал. Дело с заливкой крыши уже почти подходило к концу и я торопился, так как собирались тучи и вот-вот должен был пойти дождь, как тут случилось непредвиденное. Когда я собирал последнюю глину, чтоб закончить работу, ко мне, размахивая кулаками, подскочил сосед дядя Лёня и начал кричать: "Ты что ж робышь, падлюка такая? Ты эту глину покупал? Ты эту глину сюда сыпал? Да ты знаешь сколько она стоит? Чужое брать мы все мастера. А ну давай всё засыпай обратно!" Сосед был зол не на шутку. Было видно по его поведению, что одно неосторожное слово с моей стороны и он начнёт драку. Поэтому я, продолжая работу, как можно вежливее постарался объяснить дяде Лёне вред от лишней глины на теплотрассе и поставил под сомнение то, что она дефицит и дорого стоит. Её КРАЗами каждый день, по многу раз провозили мимо наших домов и вываливали в овраг, с котлована строящегося неподалеку нового детсада. А у меня времени нет на ссору с ним, так как с минуты на минуту пойдёт дождь и размоет мне свежезалитую крышу. Давайте, говорил я спокойно, я закончу работу, а завтра верну вам вашу глину с процентами, если уж она вам так дорога. Но дядя Лёня, похоже, не слушал и не слышал меня. Его бесило невыполнение его законного, как он думал, требования вернуть украденное на место. Глаза дяди Лёни налились кровью и он, схватив меня за грудки, пытаясь доказать свою правоту силой. Драться я с ним не собирался.
Во-первых, он был старше меня лет на 20, был грузен и ростом мал. Во-вторых, он уже передвигался с палочкой, видно ноги были больные. Драться с пожилым и больным человеком – это просто позорить себя и испортить взаимоотношения с соседями на долгий срок. Поэтому я просто вырвался из его жарких объятий и, подхватив два последних ведра с глиной, скрылся в своём дворе, закрыв на засов за собой калитку.
Справедливости ради надо заметить, что это был не первый конфликт с дядей Лёней.
В первый же день, когда я пригнал свои новые "Жигули" с гаража соседа, Александра Михайловича к своему дому и смывал с них двухлетнюю пыль, окуная тряпочку в ведро, ко мне подошёл дядя Лёня и сказал: "Значит так – чтобы я этого больше не видел. Мне не надо чтобы твоя грязь с машины вместе с маслом и бензином текла к моей хате и там воняла. Прекращай немедленно мытьё и убирай свою тачку в гараж".
Я с изумлением посмотрел на соседа: "Машина новая, с завода, ещё и не ездила, о какой течи масла и бензина с неё может идти речь? Какая вода течёт к вашей хате, если я окунаю пыльную тряпочку в ведро и там полоскаю, а грязную воду выливаю в выгребную яму?
Но сосед был неумолим: "Ещё раз увижу, жалобу подам на тебя в поссовет", сказал он и гордо удалился. Я не стал раздувать конфликт и в следующий раз протирал машину прямо в гараже, чтобы не раздражать соседа.
Второй раз уже я предъявлял претензии к дяде Лёне. А дело обстояло так:  Через месяц после нашего переезда в Эсхар с Севера, к нам зашёл сосед Александр Михайлович, у которого на постое была моя машина. Александр Михайлович тоже был не местным. Раньше он жил на Донбассе и работал шахтёром, а потом купил, как и мы, дом в Эсхаре. Мужик он был суровый, немногословный, не терпящий сплетен и вранья. Ни он, ни его жена, Марья Степановна, никогда не сидели на лавочке возле дома дяди Лёни и не участвовали в коллективном обсуждении нравов молодёжи и наглости понаехавших в посёлок варягов с других регионов. Вот поэтому он не относился ко мне с предубеждением, а узнав меня немного лично, составил обо мне своё, хорошее мнение.
И вот невольно услышав в очереди в магазине разговор покупателей, дальних соседей с нашей улицы, решил передать его содержание мне.
А соседи в очереди громко возмущались тем, что вот молодые наглые соседи, приехавшие с Севера, не хотят работать и, не посадив своего огорода, по ночам лазят по чужим и воруют урожай картошки, морковки, лука и других овощей для своего пропитания. "Я знаю, - сказал Михалыч, - что это неправда и я бы на твоём месте выяснил, кто распускает дурные слухи о вас и дал хорошую отповедь клеветнику".
Меня и жену, конечно, это возмутило и я пошёл домой к тем соседям о которых говорил Михалыч. Соседи, увидев меня смутились, но честно признались, что услышали о наших набегах на чужие огороды от дяди Лёни, на лавочке возле его дома. Дядя Лёня говорил, что меня с женой лично, чуть за руку не поймал ещё один наш сосед  дед Митя, когда мы лазали по его огороду. "Вот откуда ноги растут", - подумал я пошёл вечером к лавочке дяди Лёни, где уже собралась вся честная компания соседей, для промывки костей очередной жертве. Подойдя к лавочке я спросил: "Дядя Лёня, вот вчера вы всем здесь рассказывали новость о том, что мы с женой по ночам лазаем по чужим огородам и крадём урожай. Хотелось бы знать, вы сами нас лично видели или вам кто-то об этом сказал?"
Дядя Лёня, растерянно заморгал, видно не ожидая такой быстрой реакции на его новость и запинаясь начал оправдываться говоря, что мол он всё рассказал со слов деда Мити. "Ну, пошли, - говорю, - к деду Мите, спросим у него". Дядя Лёня нехотя поднялся и мы пошли, благо дед Митя жил сразу за дядей Лёней, так что далеко идти не пришлось.
Деду Мите было на тот момент уже далеко за 80. Он был глуховат и подслеповат, поэтому не сразу понял, что от него хотят соседи, а когда въехал, громко, как обычно говорят тугие на ухо старики, заявил: "Да встал я ночью до ветра. А потом вышел на улицу, всё равно не спалось, а там кто-то по огороду шастает. Ну, наверно воруют, подумал я. Крикнул, ну воришка-то и сбежал. – А воришка был один или с ним ещё кто был? – продолжал дальше я свой допрос. – Один, точно один, - заявил дед Митя. – Ага, значит вариант воровал с женой уже отпадает, - сказал я и посмотрел в сторону дяди Мити. – А вы его хорошо разглядели, - дальше пытал я деда Митю, - смогли бы узнать? – Да ты что, внучек, сказал дед Митя, - Я ж толком уже ничего не вижу, так силуэт только, а лицо не могу разглядеть, тем более издалека. – Так зачем же тогда, - продолжил я, - вы сказали дяде Лёне, вот он со мной стоит, что видели меня на своём огороде. – Да не говорил я ему такое, - возмутился дед Митя, - я сказал ему только, что мужичок этот был невысокий, ростом с тебя вот и всё". 
"Ну что, дядя Лёня, пошли, - сделал я жест в направлении лавочки, - поведаешь обществу истину и оправдаешь меня с женой в глазах уличной общественности".
Наконец, возле лавочки у дома дяди Лёни, наверное впервые в истории улицы, была дана полная реабилитация невинно оболганным людям. Правда извиняться за это никто не собирался. А за что? Дело-то житейское. Прощаясь с лавочным коллективом, я сказал, что если я ещё хоть раз услышу сплетню о моей семье, которая родится здесь на лавочке, то подам в суд на клеветника, пусть платит штраф и прилюдно извиняется. Я, конечно же, этого бы не сделал, но угроза достигла своей цели и больше глупых сплетен обо мне никто не распускал. По крайней мере, я не слышал о них.
Вот такие, не очень хорошие, у нас сложились взаимоотношения с дядей Лёней к моменту, когда я достраивал свой флигель.
Ну а теперь, чем закончилась моя история со строительством флигеля. На следующий день после конфликта, я с утра остановил проезжающий мимо КРАЗ с кузовом доверху наполненным глиной. Водителя я попросил вывалить глину возле двора дяди Лёни, мол соседу она, почему-то, очень нужна. Водитель этому предложению обрадовался.
Вот, говорит, здорово! И рейс для плана сделал и ехать далеко не надо. Недолго думая, он сдал задом ко двору соседа и начал высыпать глину. Выглянув в окно и увидев это безобразие, дядя Лёня, несмотря на свои больные ноги, как ошпаренный выскочил из дома и в отчаянии протестующе замахал руками, Но было поздно. Аккурат напротив его любимой лавочки возвышалась пятитонная жёлтая куча злополучной глины, из-за которой он вчера так рвал и метал. "Получай сосед должок, - сказал я, - Ведь я же обещал вернуть тебе всю твою глину с процентами. Так вот она, пользуйся не хочу или продавай, и получай прибыль!" И с этими словами, не дожидаясь ответа, я развернулся и пошёл домой продолжать стройку. Буквально через 10 минут, сидя на крыше нового флигеля, я услышал голос дяди Лёни с призывом выйти поговорить. Скрепя сердце и ко всему готовый, я спустился с крыши и вышел за калитку. "Вот, - сказал дядя Лёня и показал в вытянутой руке бутылку водки и закуску, - Я мириться пришёл. – Ну, так это совсем другое дело сосед, - ответил я, - Выпить за мир и соседскую дружбу я всегда готов, даже отложив срочные дела". Мы перешли дорогу и сели на зелёной травке моего ещё непосаженого огорода прямо напротив моего дома. В душевном разговоре, под забористый самогон и хрустящий огурчик, я узнал, что чужаков здесь, впрочем как и везде, не любят и что доверие и уважение местных жителей надо заслужить. Что я не такой уж плохой парень – работящий и с характером. А таких здесь уважают. Что он извиняется за глупые претензии в мой адрес и обещает не повторять подобного, а также гарантирует мне свою помощь, если возникнут какие-то проблемы.
В свою очередь я тоже пообещал всемерную помощь соседям в случае чего. "Вот прямо завтра я найму людей, - сказал я, - и мы вывезем эту злополучную глину от вашего двора". К моменту, когда бутылка закончилась, мы пришли к единому мнению, что с соседями надо дружить, а не портить жизнь друг другу. И ведь точно, больше ни одной ссоры у нас с дядей Лёней не было. После мировой, он всегда был со мной вежлив и приветлив. Из чего я сделал вывод, что прав был классик Михаил Светлов, когда написал что: "Добро должно быть с кулаками" подразумевая, что  добро может быть добром только тогда, когда оно в состоянии защищать себя, противостоять злу и побеждать его.