Костёр

Загнанным зверем метался костёр.
Ветер его и трепал, и метелил.
В разные стороны искры летели,
тени в ночной уносились простор,

и, недовольна, ворочалась, тьма.
С места на место стволы пробегали,
отсветы пламени их догоняли.
Ветер, похоже, лишился ума:

дул, словно кашлял – порывисто, зло,
долго. Как много его накопилось
там где-то, где побывать и не снилось,
где побывали, кому повезло.

И обречённый, растерзанный дым
прятался в травы, моля об отсрочке,
к листьям взывал. Но весенние почки
не понимали его. И седым,

войлочным призраком делалась ночь.
Жадно огонь пожирал все подачки,
щёлкал, гудел и метался в горячке,
гнал неугодных свидетелей прочь.

Но неугодные хвороста воз
сжечь собирались, упорны и дерзки.
Жгли, чтобы скрыть результаты обрезки
ранней весной, старых яблонь и роз.

И приносили, данайцы, дары.
Их принимало себе на погибель
пламя, косясь и на дом, и на флигель,
и на соседние даже дворы.

Вскорости всё ж, час расплаты настал:
кончились сучья сухие и ветки.
Всполохи пламени сделались редки.
Близилась полночь. Костёр догорал.

Уголья стали подобием звёзд.
Их, уходя, погасили данайцы,
спрятав в карманы озябшие пальцы.
Выдохнул ветер... Спустился мороз…