Расстрел

Гляжу через предгорья лет,
В пучину горьких дней,
Во времена солёных бед,
В бессонницу ночей.

Тяжелый кованный сапог
Дороги русские тиранил
В огне войны горел восток.
Схватясь с врагом на поле брани.

Земля попавшая в полон,
Неся бессчётные уроны,
Отвергла рабские каноны,
Не вышла немцам на поклон.

Пришельцев - хищников кляня,
И став для них исчадьем ада,
Земля возмездием горя,
Рождала мстителей отряды.

И партизанская рука,
Борясь за русские просторы,
Осуществляла приговоры
По указанию ЦК

А враг дрожал как хвост овечий,
Как на ветру осины лист,
Вампир в обличье человечьем,
Прожжённый зверствами фашист.

Ожесточась в своём бессильи,
Из-за налётов партизан
Завоеватель злой и сильный,
В застенки побросал селян.

Крестьян не проронивших слова,
Жестоко пытанных - удел,
Колонна смертников готова
В последний путь свой на расстрел.

Просёлком пыльным и глухим,
В цепи усиленной охраны,
Поток в рубашках полотняных
К бессмертью волею гоним.

Не слышно жалкого роптания
И нет просящих жизни слёз,
Лишь шёпот молодых берёз,
Звучащий песнею прощания.

Рождалась новая заря
Полоской света на Востоке
В прохладном ветровом потоке
Неслось - вы гибните не зря -.

Неслось - вы гибните не зря-,
Борцов удару не подставив,
И гансов трепетать заставив,
Во мраке ночи и лазури дня.

Лес жилистых,босых,крестьянских ног.
В опеке яростных овчарок
И в окаймлении сапог,
Тянулся средь глубоких балок.

Земных морщин густая сеть,
Изрывшая степей просторы,
Должна принять их умереть.
Упрятать от живого взора.

Оврага край - последняя черта,
И вдоль неё десятки обречённых,
Со славою навеки обручённых,
Живых в сердцах потомков навсегда.

Зашлись взбесившись автоматы,
И эхо покатилось по степи,
Безмолвно умирали как солдаты
Детишки,женщины,седые старики.

Овраг усыпан мертвыми  телами,
Кровь обагрила жирный чернозём,
Берёзки две склонившись головами,
Дарили жертвам до земли поклон.

Цветы дурмана и чертополоха,
Шиповной розы красочный бутон,
Всё помрачнело от земного вздоха,
Переходящего в души щемящий стон.

Земля стонала,плакала,рыдала
От невозможности принять в себя друзей,
Их солнышко в объятия забрало
И ветер летний жаркий суховей.

И тишина сковала трупы,
Истерзанные жалящим свинцом,
Покрытые кроваво-чёрным струпом,
Как траурным советским кумачом.

                1974 год Вейделевка