Таланту А. П. Чехова. Мамаша и г. Лентовский

   Была половина второго ночи. Я тихо и смирно сидел у себя в кабинете
и пописывал плохую повесть. Почти вошёл во враж,
ничто не мешало мне и я писал бы до самого света, как вдруг...
Умоляю вас, читатель, не имейте мамаш!
   В передней звякнул звонок, заворчала кухарка и ко мне в кабинет влетела мамаша.
 Щёки её пылали,
глаза блестели, губы дрожали
и всё лицо было буквально залито счастьем - от такого вида я немею!
Не снимая шляпы, калош и ридикюля, вся мокрая от дождя и забрызганная грязью,
она повисла мне на шею.
— Всё видела, - простонала она.
— Что с вами, maman? Откудова вы? - изумился я.
— Из «Эрмитажа». Всё видела, удостоилась! - опять застонала она.
— Что же вы видели? – спросил уже неспокойно я.
— Всех! И турков, и черкесов, и туркестанцев... всех! Халаты такие, чалмы на головах!
Всех иностранцев видела! Чёрные все такие, в шапках! Ах!
   Я усадил мамашу в кресло, снял с неё шляпу и вытер её мокрое счастливое лицо полотенцем.
— Я очень счастлива! - продолжала мамаша. - Все нации видела, чувствовала их сердцем!
В особенности мне понравился один иностранец... Интереснее нет!
Вообрази:
высокий, чрезвычайно статный, широкоплечий брюнет.
От его чёрных глаз так и веет зноем юга!
На нём длинная-предлинная хламида тёмно-синего цвета,
живописно спускающаяся до самых пят, будто дар от богатейшего друга!
У плеч эта хламида стянута в красивые складки... О, эти иностранцы умеют одеваться!
На голове красивая шапочка, на ногах ботфорты. А чего стоят брелоки!
В руках его палка... Наверное, испанец. Мне оставалось только  изумляться!
— Мамаша, да ведь это Лентовский! — воскликнул я весело.
— Не может быть! Я за ним весь вечер проходила! Ни на кого не глядела,
а только его и видела!
Не может быть! Он сел ужинать, и я всё время стояла недалеко от стола
и не отрывала от него глаз – наглядеться не могла!
   Мамаша сильно встревожилась и ещё раз описала мне костюм интересного иностранца.
Не желая разочаровывать её, я ещё раз вытер полотенцем её мокрое лицо -
в половина второго ночи (!),
согласился с ней и пожелал ей спокойной ночи.
______
А.П. Чехов. Мамаша и г. Лентовский
   Была половина второго ночи. Я тихо и смирно сидел у себя в кабинете и пописывал плохую повесть. Ничто не мешало мне, и я писал бы до самого света, как вдруг... Умоляю вас, читатель, не имейте мамаш!
В передней звякнул звонок, заворчала кухарка, и ко мне в кабинет влетела мамаша. Щеки ее пылали, глаза блестели, губы дрожали и всё лицо было буквально залито счастьем. Не снимая шляпы, калош и ридикюля, вся мокрая от дождя и забрызганная грязью, она повисла мне на шею.
— Всё видела, — простонала она.
— Что с вами, maman? Откудова вы? — изумился я.
— Из «Эрмитажа». Всё видела, удостоилась!
— Что же вы видели?
— Всех! И турков, и черкесов, и туркестанцев... всех! Халаты такие, чалмы! Всех иностранцев видела! Черные все такие, в шапках! Ах!
Я усадил мамашу в кресло, снял с нее шляпу и вытер ее мокрое счастливое лицо полотенцем.
— Я очень счастлива! — продолжала мамаша. — Все нации видела. В особенности мне понравился один иностранец... Вообрази... Высокий, чрезвычайно статный, широкоплечий брюнет. От его черных глаз так и веет зноем юга! На нем длинная-предлинная хламида темно-синего цвета, живописно спускающаяся до самых пят. У плеч эта хламида стянута в красивые складки... О, эти иностранцы умеют одеваться! На голове красивая шапочка, на ногах ботфорты. А чего стоят брелоки! В руках его палка... Наверное, испанец.
— Мамаша, да ведь это Лентовский! — воскликнул я.
— Не может быть! Я за ним весь вечер проходила! Ни на кого не глядела, а только на него и смотрела! Не может быть! Он сел ужинать, и я всё время стояла недалеко от стола и не отрывала от него глаз!
Мамаша сильно встревожилась и еще раз описала мне костюм интересного иностранца. Не желая разочаровывать ее, я еще раз вытер ее мокрое лицо полотенцем, согласился с ней и пожелал ей спокойной ночи.
1883.