1033. Пражское кладбище

IL CIMITERO DI PRAGA
(duetto di scena)

  Что за проходимец забрался ко мне в спальню? Подумав так, я моментально смекнул, что и сам загримирован. Значит, я переодеваюсь по очереди то в почтенного капитана, то в духовника? Может, у меня вытерто из сознания то, что относится к той, второй натуре? А может быть, по некоторой причине (ну, скажем, скрываясь от ареста) я клею бороду с усами и в то же время предоставляю кров кому-то переодевающемуся в аббата? Но если псевдоаббат (будь он подлинным, парик не надевал бы) живет со мной, то где он спит?
  Необъяснимая пустота в голове. Как будто я видел нечто, что надлежало бы помнить, но я не помнил. Вернее, помнил не я. За меня помнил кто-то другой. Думаю, что «за меня помнил» — самое точное выражение. Я ощущал себя кем-то иным, кто смотрит на меня со стороны. Кто-то смотрел со стороны на Симонини, который вдруг понял, что не до конца понимает, кто он есть.
Сегодня 22 марта.
Где сутана с париком?
       Умберто Эко, «Пражское кладбище»

***

Ампирный стол, консоль с крылатым сфинксом,
кальян турецкий, книги и фарфор —
парижский дом с аляпистым изыском
пьемонтский затмевает триколор.

Шато-Латур, суфле по-королевски,
барашки по-бретонски и кагор,
утята по-руански, бычье сердце:
обжорство — не порок, шик — не в укор.

— Симоне Симонини, где сутана,
где мой парик? В «Маньи»? К чему весь торг,
ведь я — не вы, а вы — не я. Диана?
Четыре трупа? «Не подвал, а морг?»

— Достопочтенный делегат аббатства,
я вас убил, а вы забыли. Что ж,
дневник вам в помощь — лучшее лекарство
для памяти, боящейся святош.

— Бог с вами, капитан! Вам финанцьеру
иль аньолотти, черев, гребешков?..
Кто Alter ego? А поближе к делу?
Без ханжества и мордухайских слов.

— Скажите, автор несравненной штуки,
что посильнее «Фауста» Гуно,
ведь я?

— Не поддавайтесь лженауке.

— Аббат, мы, верно, с вами заодно?

— Ну, если вы о «Пражских протоколах»
и шабаше раввинов под луной,
без месмеристов, колдунов-монголов
с дагидками на мессе мартовской…

— Постойте, преподобный, вы там были?

— На кладбище? На мессе в выходной?
В масонской ложе?

— Значит, вы сокрыли…

— Дневник рассудит кто из нас герой,
а кто попутал дедов катехизис
с влиянием кадавра и мечтой
писателем стать.

— Вы еврей?!

— No, this is
Entfernung, истерия…

— Доктор Фройд
рассказывал мне в духе дисфории
про некую болезнь.

— А про Pink Floyd,
Deep Purple и Kansas, шизофрению
и будущем не говорил с тобой?
О том, как рано утром Ктотаков
под действием «гаремных карамелек»
встает меж нами?

— Третий? Шпион?

— Хвостов
за вами, капитан, как фрикаделек
от зайцев на лугу. Но ай лю-лю,
вы явно не мудрец (и не сионский!),
не девственник, но я благословлю
вас на триумф великой лжи масонской
и с тем — прощайте! Божию хулу
не заслужили. Кушайте барашков,
а я тут вроде труп и мух ловлю
в подвале. Мертв. Пожалуй, даже страшно.

— Постойте, Далла Пиккола! Ослу
куда видней, чем мне, что с ними делать —
с евреями… Молчит? И не му-му.
Я одинок до «дневников» и «белок»,
а мог бы пить вино, вкушать dorblu,
но revolution не ввести декретом,
и «Пражским протоколам» быть! Я сплю
в раю иль умер, также невоспетым,
на пражском старом кладбище… Ау?!


1 сентября 2021 года