для праведности

лилия пронеслась в извилину,
лилия испортила семейство недуга,
и ландыши прошли под микроскопом,
и сорвали пиршество,
и окликнули зеленое предприятие.
здесь, в лесу, дико возрос фрагмент
преисподней, отождествленный навык самоизъяснения.
частица тела прошла сквозь слезы,
и память зашила себе небольшой пост,
небольшую материю изгнания.

небольшое железо вошло в руки и погладило их
несметно, и протянуло отвертку для ожидания.
жидкая температура вошла в среду,
и деготь коснулся мозга. грани тела распались,
оно рассыпалось на знаки внимания,
недуга, праматери. белая жидкость
пришла на урожай, и синие волны и тени
разошлись по домам.

кара вошла в железо,
гурии вошли в нечистоты,
и бедра памяти взвизгнули,
подкидыш разлегся как меченый.
стельки лилий блеснули в вымысле апострофа,
и жестокая кладь опровергла экзамен смрада.
белый мрак вошел в железо,
и заговорил безумными письменами,
крадеными у неба.
пришествие слегло в постель,
оттопыренное молчание вросло в лес,
в дело вошли путы десен.
ложе наполнилось слезами,
губы родили бесподобное дитя,
и мы умерли в сумерках,
и забыли забрать свое тело для праведности.