зал ликовал

зал ликовал. смерды были полны огня,
они притесняли мое безумие,
и хор пел в тишине,
и руки касались ветра,
воздух касался ума.
свежий ветер горел в изгнании,
и я проклинал его,
оставляя за собой бесконечные просторы грядущего.

оставляя за собой ветер,
я шел,
предполагая сумасшествие в его злокозненных детях,
я предполагал,
и дом казнил меня своим вниманием,
муки входили в обожание,
свет входил в открытое сердце,
и оно благоухало порывами слез.
я умолчал об этом в игре,
я забыл сказать,
забыл размахнуться словом,
и дерзкий звук опешил вдруг передо мной,
и я забыл его в ту же минуту,
чтобы он ударил меня и придумал новые сочетания слов.

новый звук вошел в уши,
и кричал там, ругался,
дрался, проклинал столетие.
дерзкий звук вошел в ладони,
и огрел их, и дал им есть и пить.

дерзкий голос запел в ночи,
и она блеснула молнией,
и проговорила свои волны и мачты,
свой вздор и смысл превыше сказанного на пиру без участников
архитектуры жеста.
вместе с пиром мы легли спать,
и пропели его вымя,
и проговорили его слово,
и заснули, беспомощные,
в чаду, в песнопении,
в обмороке значения.