Т54. Слово. Голосование

Для "Щ-листа" отобрано 25 стихотворений. Ради большей объективности при голосовании произведения приводятся здесь без указания авторства.
*****************

1.

Уходит жизнь по пустякам:
сказал не то, искал не там,
служил не тем, пригрел не тех...
Не лечит плач. Не греет смех.
Не звучен гром. Не хмелен ром.
Идёт весна с пустым ведром –
о, как серьёзны, вопреки
размеру, эти пустяки.

А я... Ещё ведь помню я,
как шла за острые края,
летала в мёрзлых облаках,
сгорала в пламенных строках,
метала бисер, жгла мосты,
рвала и дружбы, и холсты,
и, споря с ним про "тень осла",
одна любовь свою несла.

А нынче, видно, неспроста
дивится лени тень листа:
напрасно ждёт неробких слов,
не сотрясающих основ.
Любовь ушла? Ушла легко?
Любовь ушла недалеко!
Люблю! И этот пустячок
сверкает в небе – и молчок...
___________________

De asini umbra disceptare /лат. поговорка, ставшая идиомой/ – "спорить о тени осла" /то есть спорить о пустяках, не достойных внимания/

2. Сосновый острог

Пусть пилигримов ноги утюжат
переплетенья земных дорог,
а я служу бессменным дежурным
на полустанке Сосновый острог.

Запах родного печного дыма
взвился клубами и в небе исчез.
Снежную крышу парусом вздыбил
ветер, впитавший запах небес.

Сладость амброзии, горечь дыма
взлетают и падают налегке,
неразделимы, неисследимы,
как запах трав в печном закутке.

И по искусным переплетеньям
совсем непохожих, как явь и сон,
запахов этих
бесплотной тенью
чистый звук упадает в полон
кельи моей.

Рождается слово,
не нарушаемое никем,
и воспаряет снова и снова,
плоть обретя на земном языке…

3. Когда света мало...

Что-то сломалось. Не знаю, когда.
Словно в реке утонула звезда –
Не захотела плескаться.
Словно впотьмах потушили фонарь
И занавесили древний алтарь
Рваной накидкой паяца.

Вроде всё то же: и дом, и еда,
Дней октября карнавал-череда...
Так отчего это чувство?
Глухо бубнил – замолчал водосток.
Яблоком зимним зарделся восток.
Лужи задёрнуты хрустко.

Может, меня на скаку-на бегу
Сбросило в ров, и теперь не могу
К людям хорошим подняться?
Может, сама я пуста, как сундук,
Где паутину забросил паук,
Замертво спящий на пяльцах...

Вот и зову, приходи-разбуди
Словом замолкшее сердце в груди,
Чей-нибудь голос негромкий!
Словно в игре про «замри-отомри»,
Малый фонарик зажжётся внутри.
И
одолеет
потёмки.

4. О слове

Я слово искала,
Была с ним на «вы» и на «ты»,
Его извлекала
Свечением из темноты.

Я словом болела,
Я таяла день ото дня,
Но странное дело:
Оно же спасало меня.

За всякую малость,
Ошибкам бесчисленным вслед,
Оно мне являлось
Как мост через бездну, как свет.

Как горечи мера,
Как память, пронзившая вдруг,
Как крест и как вера,
Недуг мой сердечный и друг.

За истиной снова
В пучину ныряю судеб…
И снова мне слово –
И мера. И вера. И хлеб.

Любовь и награда.
Воды родниковой глоток.
И высшая правда.
И совесть. И суть. И исток.

5. Зимняя молитва

Не узнать ни звука, ни ползвука,
Шелест трав и птичий пересвист --
Тишины суровая наука
Обернула сердце в белый лист.

Как невыносимо это чудо,
Этот снег над бездною моей.
Господи! слова твои повсюду:
На реке и в бархате полей.

Заметает по седьмому кругу
Старый сад и домик на холме.
Господи! пошли такую вьюгу,
Чтоб в Твоей исчезнуть тишине.

6. Приземлённое

День, сподвигший писать стихи?
Нет...– не помню Пегаса стремя. Помню – стало свободным время,
и невольная одинокость, как заноза в ноге – под ноготь,
не залеченный за неделю, – это время на части делит –
до и после (лежи в тиши). И никто не шептал: — "Пиши...",
не навязывал даром узы некой дамы с крылами музы,
чтобы грёзами тормошила, и Парнас не манил вершиной
к неземных источников свету. Помню яблони в белом цвете –
квинтэссенцией всех стихий...

Пыл со временем поугас.
Время стало опять обычным. Значит – снова тащить по-бычьи
груз, что день возложил на плечи, на пути далеко не млечном,
впрочем – тоже ведущем в небо, как сулят, но никто там не был.
Разве что... – залетал Пегас...

***

— Где теперь ты, крылатый конь?
С Геликона летишь к Парнасу? В мониторах радаров НАСА
не бывало под стать объекта. И опять изумлённый Некто,
в чьей душе зародится Слово, не узреет вираж твой снова,
выйдя вечером на балкон.

7. Ненаписанное слово

То вперёд уйдёт, то снова тихо дышит за спиной,
Ненаписанное слово ходит по свету со мной.
В холода за дверью мёрзнет. Поджидает у ворот.
Спать мешает ночью поздней. Жить спокойно не даёт.
Повторяет еле слышно утром и в ночной тиши:
«Ты когда меня напишешь? Ты же можешь – напиши…»

Говорю: «Брось штуки эти. Понимаешь, чёрт возьми,
У меня – по лавкам дети, и работа – до восьми.
Ждёт побелка, что с тобою покупал из-под полы,
Не доклеены обои, не настелены полы...

Ладно… всё… не обижайся, напишу, коль невтерпёж.
А иначе ты, пожалуй, так вовеки не уйдёшь.
Напишу - как в жизни нашей, как сумею, как смогу.
Но, прости, не приукрашу, не прибавлю, не солгу.

По-другому - не удастся, выйдет вычурность и фальшь.
В общем, если ты согласно, то снимай ботинки, плащ,
Проходи, согреем чайник, потолкуем при луне».
«Я согласно, - отвечает, – Вот, послушай обо мне:

То вперёд уйду, то снова…»

8. Неразгаданный кроссворд

Вся жизнь сквозь боль - как старая газета,
Измятая и без цветных картинок.
И перечитывать желанья нету.
А чей-то черно-белый мутный снимок
Из прошлого взирает равнодушно
На тщетные попытки вспомнить - Кто ты?
И для чего мне это было нужно -
Так много лет хранить чужое фото?
Тут пятна - пальцы грязные хватали,
Недобрые, чужие, зло и жадно.
Здесь вообще страничку надорвали,
И что там дальше - вовсе непонятно.
Все спуталось - диагнозы, прогнозы,
Все вместе - анекдоты, некрологи,
Счастливый гороскоп. Ошиблись звезды!
Смешные планы, грустные итоги...
И я в клубок смотать пытаюсь строчки,
Но распадаются слова на звуки...
Сквозь маковую россыпь многоточий
Занозы скобок больно жалят руки.
Вот скомкать бы газету, чиркнуть спичкой -
Гори огнем! Да что-то жалко вроде -
Почти цела последняя страничка,
Не все слова угаданы в кроссворде.

9. Слова

В начале времён и молиться-то было нечем,
и жили в то время беспамятно и безбожно.
Но вот зазвучали слова человечьей речи –
и сложное стало простым, а простое сложным.

Слова сопрягали растянутое пространство
немой ойкумены, таинственной и огромной.
Словами казнили, венчали ими на царство.
Слова были властью, крепостью, обороной.

Слова приживались в душах, как зёрна в почве –
следы оставляли, идеями прорастали.
Спешили с гонцами, неслись с голубиной почтой,
и были порою нужней оружейной стали.

Талант, вдохновение – а заслужил ли ты их?
Спохватишься – нет ни первого, ни второго.
Есть только слова, и точки, и запятые:
великий язык, который тебе дарован.

10. Слово джигита

Сладкая ложь, хоть и носит шелка,
Прячет змеиное жало,
Правда прекрасна, пусть даже горька,
Правда прозрачней кристалла.

Слово, как знамя, ведёт за собой
Через ущелья и скалы,
Слово джигита прочнее клинка,
Твёрже любого металла.

Тем, чья дорога пряма, как стрела,
Лгать и юлить не пристало,
Воина речь – не пустые слова,
Коих ты слышал немало.

Пусть пролетают года и века,
Правда в цене не упала,
Слово джигита прочнее клинка,
Твёрже любого металла.

11. Странные слова

Я повторяю ежечасно
Такие странные слова:
Любовь взаимностью прекрасна,
Но невзаимностью жива.

Мне объяснить нетрудно это:
Ведь все мы знаем с юных дней,
Что там нам лучше, где нас нету,
И что запретный плод вкусней.

Что «да» мы часто забываем,
А «нет» проносим сквозь года,
Что к счастью быстро привыкаем,
А вот к несчастью – никогда.

И вот я думаю, что лучше:
Взаимности короткий всплеск,
Иль невзаимности тягучей
Пусть пышный, но тяжёлый крест?

Что легче: в одиночку рыскать,
Пылая, как иссохший сук,
Или вдвоём гореть, но с риском,
Что кто-нибудь потухнет вдруг?

И я, в любви не посторонний,
Тебе, влюблённый, говорю:
Не верь любви односторонней.
А я уж ладно, догорю…

12.

Распахнул январь метели двери,
гаснет раскаленная заря.
Дикие некормленные звери
ломятся из клетки января.

Остановишь разве? Ну, попробуй!
Вдруг рванув, сбивают сразу с ног.
Белыми медведями сугробы
разлеглись вальяжно вдоль дорог.

За щекою месяц вольно спрятав,
где-то затерялись небеса.
Сквозь метель темнеют хвоей пятна -
рыжие склоненные леса.

Ночь надвинется - метель не стихнет!
Пряча нос, как ты, за воротник,
даже и не тихий город Тихвин
на большой дороге слишком лих.

. . .И какою мерой слово мерить?
Иль не зря заточено стило:
слов моих некормленные звери
ломятся в оконное стекло! . .

13. Хорошо бы замолчать…

Колесница жизни мчится, дней мелькает вереница…
Хорошо бы замолчать на немного – лет на пять,
чтобы только пели птицы... Да улыбчивые лица
на пути своём встречать, на немых устах – печать.

Жаль, до дыр затёрто слово – некрасиво и убого,
сленг в почете – бьёт, как град, в обиходе крепкий мат.
Речь груба и нездорова, примитивность – за основу.
И грустит сегодня бард, что стихам никто не рад.

Хорошо б вернулась мода на классические ноты.
Хорошо бы осознать ценность слова, речи стать
и подслушать у природы зашифрованные коды –
их к душе своей принять. Вот была бы благодать!

И уставшим от молчанья вспомнить – Слово изначально
было главным, ёмким – Бог. С ним наш первый в жизни вдох…
Да пребудет величальным Слова вечного звучанье!
Да воспрянет русский слог как духовности исток!

14. Давай поговорим

Ну что ж, давай поговорим,
Включи погромче "Марсельезу".
О страшных сказках братьев Гримм,
О фильмах Мартина Скорсезе.

Про Гималаи и Тибет,
Где в тёплых шкурах бродят йети.
Давай я расскажу тебе
Зачем в моря приходит ветер.

Когда закончится зима,
То Кай не возвратится к Герде.
Однажды ты поймёшь сама,
Что ни болезни нет, ни смерти.

У нас есть миллиард причин
Собрать все буквы в звуков стаю.
Но ты по прежнему молчишь,
А я болтаю и болтаю.

Опять под утро ляжет снег,
И в красках белого начала,
Смутившись, ты вдруг скажешь мне,
Что очень любишь, что скучала.

У нас в запасе сотни слов,
Похожих по цветам и звуку.
Почти несметное число.
Какое всё же ремесло,
Их говорить в глаза друг другу.

Давно умолк французский гимн,
Осколок маленькой Европы.
А мы с тобой всё говорим,
Порой переходя на шёпот.

15. Плотина

            Памяти Эдит Сёдергран

Бреду вдоль берега. (Река спустя два рукава, без брода,
тучнела. Бор оберегал ее обузданные воды).
По-над плотиною закат чахоточным подростком бредит.
«Приедет?!» – дачники кричат, и эхо выдыхает: «Э-эдит».

Ее шаги, ее рука меж елей пролагали тропы,
и было поздно упрекать за одиночество и копоть
ружейных выстрелов. Разлив любви и жизни половодье,
к стене плотины подступив, в недоумении отходят

и растекаются в стихах. Но если все же подхватило,
и смерти непосильный страх переуступит Стиксу стилос,
то в брызги оболочки слов по-фински, шведски или русски
размалывают жерновов колеса в сече водоспуска.

Алмазной пылью тайный зов встает дрожащим ореолом,
и близок бой колоколов, что у святителя Николы.
И я помедлю на мосту, заметив, как из-под плотины,
сливаясь, буруны бегут полоской уходящей длинной.

16. Как бы

Прошлое пущено дружно на слом.
Жалко униженных предков.
Но — мы живые за щедрым столом,
Полным объедков.

Пылкой кометой, окрасив дворы,
Дыры на клёнах латая,
Осень уносится в тартарары,
Вся — золотая!

Только тебе я в дуэльной стрельбе,
Даже не ради прикола,
Мог бы сказать пару слов о себе
Без протокола.

Тщетно и глупо — канючить и ныть,
И прогибаться болезно.
Пробовал: можно тебе не звонить —
Но — бесполезно.

Мы проиграли. Никто не прощён.
В трубке немотствует зуммер.
Не оставляй меня, я ведь ещё
Как бы не умер.

17. Неприкасаемость

Касты блаженных неприкасаемы,
их бормотание невыносимо,
суть его - дно звукового экстрима:
в нём и простые слова есть, и тайные,

те, что рождаются и существуют
в общей гортани, которая скрыта
так же, как толщами палеолита
скрыт самый первый наскальный рисунок.

Эта гортанность, её первокастовость,
если кому удаётся по случаю,
то не приносит дохода - лишь мучает
этих везунчиков.

Так первоклассников,
что этим летом расстались с детсадом
(кто-то из них - с полюбившейся няней),
в школу, ещё незнакомую, тянет.
Тянет неистово, нежно, надсадно.

18. Терминатор Иван

Я к вам из будущего пришел. И расскажу, хоть и не просили:
все в этом будущем хорошо, только нет России.
Русские люди живут в тайге, храня остатки своих реликвий.
В землянках и шахтах, нищете и цинге, и к войне привыкли.

Ваш 21 й — контрольный год. После него наступает смута.
Героическим прошлым живешь, народ, но счет не на годы, а на минуты.
С вами России придет конец. Горький, тупой, как на скотобойне.
Значит напрасен в груди свинец всех ваших предков воинов.

Значит и я не спаситель вам. Я не Христос, не Иосиф Сталин,
я терминатор, киборг Иван, я солдат из стали.
Вы для потомков — гнилая кровь. Вас презирают за глупость, трусость.
К своей Отчизне, к земле любовь — сменяли вы на жратву и бусы.

Только смелость и дерзость вернут стране землю, свободу и красное знамя.
В бою погибнуть, или в г**не — выбор за вами.
Помните злые мои слова, до вас и после — народ титанов.
Если совесть ваша еще жива — пора в партизаны.

19. Теперь так

Заметелило. Ветер чужой
под окном заломал
бересклет...
Вы впервые обняться душой
не придёте,
а страшный секрет,
затаившись под маской
штрафной,
беспощадно закроет просвет,
запугает
сплошной темнотой,
и последнее слово –
на нет.

И такая пойдёт "суесловь"!
И такая пойдёт "лихорадь"!

Напишите, прошу,
про любовь –
тяжело без любви умирать.

20. Мысли вслух

Отряхну с ног усталость, тревогу смахну с лица.
Улыбнусь отражению: кто там такой чужой?
Мы творцы своих судеб - бессмысленно отрицать
и кривиться, что плод не по вкусу тебе, дружок.
Мало сладости, горько и солоно? Ну, прости
да "спасибо" скажи, что, сорвавшись с вселенских губ,
слово семенем жизни смогло всё же прорасти
в этом теле - ветвями, корнями - и ввысь, и вглубь.

Слово каплями солнца, впотьмах выбирая путь,
проступало прожилками света среди глуши.
В темноте так легко обмануться и обмануть.
Но пока не погасла лампадка твоей души -
всё не так уж и плохо. Ведь дарят ещё цветы,
будут новые встречи и множество разных тем
для стихов и для песен. Но смотришь с досадой ты
мимо розы, подаренной кем-то, увы, не тем...

21. Слово

С досады брошенное слово
расслышит ночь и затаит…
Накормит баснями Крылова
своих пернатых индивид,
закормит правильную точку,
настроит чуткие звонки…
и вспомнит: за такую ночку,
на пару с батей у реки,
он всё отдал бы без раздумий,
он сам запел бы соловьём…
Да батя десять лет как умер –
закинул в звёздный водоём
свои нехитрые уловки
и наказал мотать на ус,
что терпеливо ждать поклёвки
и знать, какой у рыбы вкус, –
не важно, важно – речь и берег
не захламлять, не наломать
ненужных дров,
а в Бога – верить...
и всуе не тревожить мать.

22. Тамань

Тамань. Туман. Безжалостный обрыв -
Под ним судов чуть видимые снасти
И контуры, размытые ненастьем,
А значит, море - и его мотив
В ушах неотделим от тишины,
И тень слепца проскальзывает мимо -
Он под скалой с таинственной ундиной,
Чьи косы влажны и расплетены.
Туман стоит в невидящих глазах,
Слух - поводырь поэта и слепого:
Скользни по склону меж колючих трав
За ним, нырни в незримое за словом.
Туман, туман… Не разглядеть под ним,
ЧтО так влечет к неведомому краю -
К тому, кто в лодке, еле различим,
И к той, у скал, чей хрупкий контур тает.
Родня туману - обветшалый дом,
Печь без огня, ночлег неприхотливый,
И эти тени, свившие гнездо,
Как ласточки, у самого обрыва.
Тьма. Плеск весла. Слепого долгий всхлип.
Сквозь облако луна следит за ними:
О, как безлюден этот край земли!
Заплачет ветер – будто сердце вынет.
Поднимут парус – белый, как платок,
И мимо кораблей пройдут в тумане.
Фонарь мигает в море, одинок,
У равнодушных берегов Тамани.

23. Родник

Как много стало интернета,
Как мало чувства и души.
Наверно, затерялся где-то
С чеканкой красочный кувшин.

Его с реки несла горянка,
А в нём хрустальная вода.
Она вставала спозаранку
И шла, красива и горда,

Чтоб напоить родных и близких,
Друзей, присевших к очагу,
Такой прозрачною и чистой
Водой на дальнем берегу.

Нальём же слов в кувшин чудесный,
Нальём и выпьем не спеша,
Чтоб стала яркой, интересной
Родная речь, её душа...

24. Издалека

Рукав фонариком, река,
Ракит расхристанные плечи…
Родиться, чтобы изрекать
Слова разлук, но не отречься
От синей жилки на виске,
Не поцелованной ни разу
В том неизбывном далеке,
Куда отныне путь заказан.

25. Ночной листопад

От тоски незримо отталкиваясь,
Запоздалыми желтоточинками
Исчезают листья акации
В глубине печальницы-ноченьки.

Время слышит посох мой юношеский,
И вопросы - грустными оттисками.
Жизнь, как осень в снежном опушье зим,
То пленительная, то хлёсткая.

Собираю мысли разрозненные:
Полусонные, не утраченные.
Их прочертит иней полозьями
По хрустящей утренней ржавчине.

Приближается завершающая
Тишина. Вот-вот колокольчиками
Зазвенят слова, и душа ещё
Примет новые желтоточинки.

=============================
Как голосовать? Просим В ОТДЕЛЬНОЙ РЕЦЕНЗИИ указать ШЕСТЬ чисел, соответствующих порядковым номерам понравившихся Вам произведений, в столбик в формате

15
9
21
12
14
3

без запятых и других посторонних знаков. РЕЦЕНЗИЯ СОДЕРЖИТ ТОЛЬКО ШЕСТЬ ЧИСЕЛ! Верхняя строчка дает 6 баллов, нижняя, соответственно, 1.
Проголосовать можно только один раз. Вносить изменения допускается в течение 15 минут после выставления. Дальнейшая коррекция запрещена и не будет засчитываться при подведении итогов. Голосование за свои произведения не допускается. В голосовании может принять участие любой автор Стихи.ру, опубликовавший свое первое произведение либо написавший свою первую рецензию не позднее одного месяца до дня объявления голосования. Голоса с пустых страниц и клонов в расчет не берутся. Авторы принятых работ голосуют ОБЯЗАТЕЛЬНО.

При определении призовых мест в случае равенства баллов ПРЕИМУЩЕСТВО ПОЛУЧАЕТ АВТОР, ПРОГОЛОСОВАВШИЙ РАНЬШЕ.

Прием голосов завершается объявлением ведущего после 09 ч. 00 мин. 11 ноября 2021 года.