Только во снах

Я на коленях у небес решил однажды попросить
вернуть слияние колец и протянуть любви мосты,

и ты ответил: «Помогу, коль не откажет сквозь года
всеми известный вольнодум — распорядитель на вратах».

Перевернулись рай и ад: гроза тиранила сосну
и на бледнеющих устах охолодел зернистый луг.

Луна, оскалившись, молчит, кусая в шиворот зарю:
тут скороспелые в ночи мерцают звёзды и поют.

Цепей осаживала грусть, порою ливень остужал.
Рассвет затянется в игру, груди просвечивая даль.

Звенит укромная хрусталь, печатан сиротевший воз:
стою, и сновидений ларь раздумий оползень увёз.

Величий донельзя узрев, скала пыталась уяснить:
к чему печалится метель, лаская тени колесниц?

Качает ветер колыбель, сметая с дерева листву,
и грудью красных снегирей проложен до Морфея путь.

Твои помощники стоят, блистая божьим ремеслом:
покрыли ровные поля коврами пыльных васильков.

Горящий, перистый ковыль заменит бархатный фонарь,
и перед нами на крови открытый сновидений ларь.

Целую нежно небеса и не встаю пока с колен,
ведь только в этих светлых снах ты возвращаешься ко мне...