От острот до словоблудства

От острот до словоблудства,
На могиле и концерте
У меня живое чувство
Возрождения и смерти.

От утраты до повтора
Рокового превосходства,
Я пишу тебе укором
И истомой недовольства.

Я пишу тебе накалом
Рифмы и живым инстинктом
Эшафота, пьедестала!
Я пишу тебе постскриптум.

Полномочием глагола
И бессилием упрёка,
Диктатурой стен и пола,
Всей безвыходностью окон!

Червоточиной, гаметой,
Суеверием и правдой!
Я к тебе взываю Бертой
И бессменной Клеопатрой.

Постоянным интересом
И холодным разговором,
Самолюбием, протестом,
Пониманием и спором.

Я спасу тебя от снега
И угрозы панибратства,
От ордынского набега
И дневного тунеядства.

Я ворвусь к тебе Ахиллом
И полночным самозванцем,
Стану местом уязвимым:
Жизнелюбием и пьянством.

Колесом – крылом фортуны!
Вечным яблоком раздора..
Искушением Лауры
И испугом Персефоны.

Индульгенцией, вендеттой,
Лабиринтом и ландшафтом,
Колесницей и каретой,
Кораблем для аргонавтов!

Тульским пряником, ватрушкой,
Дикой вишней на десерте,
Одисеевской ловушкой,
Панацеей против смерти!

Непокорной сердцевиной
Дружелюбия и свинства.
Гималаями, лавиной!
Всем своим гостеприимством!

Всей кичливостью отказа
И проклятьем возвращения.
Дрожью пальца, сетью глаза
От любви до отчуждения.

Всем кокетством, пуританством!
И надеждой – и обузой.
Всем своим непостоянством
Чернокнижницы и музы.

Что такому безрассудству
Обречённость разговора?
У меня живое чувство
Гениальности и вздора.

М.V