Бывает в жизни глупость же такая!

У рынка в сквере, где цвели платаны,
в видавшей виды выцветшей панаме,
сидел на лавке робкий человечек,
такой, каких в толпе и не заметишь.
Смотрел тот человек всегда на рынок
и представлял, как он идёт в обнимку
вон с тою чернобровою Наташей,
горланящей: " А вот вам саквояжи,
удобные в дорогу чемоданы,
барсетки, сумочки для модной дамы!"
Мужчина много думал о Наталии,
охватывая взглядом грудь и талию.
Ещё мужчина думал о Надежде,
в довольно легкомысленной одежде
чуть поодаль торгующей лавашем,
ватрушками и чем-то столь пахучим,
наверно, чебуреками, до кучи.
К ней подойти мужчина не решался,
да и Наталью тоже он боялся.
Вдруг не поймут его порыв, отринут?
Вдруг рассмеются? Сразу сердце стынет,
картину себе эту представляя,
мечтать при этом не переставая,
мужчина истерзал себе все нервы,
(ведь женщины, как говорят, все-стервы).
Минуло лето. Задождила осень.
И вот однажды, вымокнув насквозь,
рискнул мужчина подойти к Наташе,
купил самсу и закусил лавашем.
Вблизи она ему "не показалась",
курносый нос и курит, оказалось.
К Надежде, продающей чемоданы,
мужчина поспешил - и то же самое!
Как пакля - волосы, что виделись кудрями,
и фартук оказался весь дырявый.
Вздохнул мужчина, уходя, свободно:
"Вот так и намечтаешь что угодно,
издалека торговок созерцая.
Эх, ма! Бывает глупость же такая!"