Безобразный заяц

....Виктория поставила тяжёлые чемоданы на пол в коридоре.

- Ура!!! Мамочка приехала!!! - радостно закричали девчонки, выбежав навстречу из детской.

Вика улыбнулась. Наконец-то она дома! Позади четырехмесячные курсы повышения квалификации, обшарпанная общага, экзамены...
Она обняла и расцеловала прижавшихся к ней дочек.  Ну как же без подарков?!

-Ириша, это тебе! - мама протянула старшей красивый пушистый свитер. Взвизгнув, шмоточница Ирка побежала в детскую. Не добежав, вернулась, обняла смущенно маму:
-Спасибо, мамочка!!! Как я о таком мечтала! - и снова умчалась.

- Катюша, а это - тебе! - и мама вытащила из чемодана что-то бело-синее, мягко-непонятное.

Бабушка Оля удивленно вскинула брови: что за странная вещь оказалась в худеньких ручках младшей внучки? Игрушка, что ли?

На Катю смотрел раскосыми глазами заяц. Голова его была твердая, из папье-маше, а животик и лапки мягкие, набитые опилками. Заяц был белый, с короткой искусственной шерсткой, одетый в синюю рубаху-косоворотку.

Все бы ничего. Но...

Более безобразной игрушки трудно  было вообразить. Раскосые глаза зайца  - разной величины, да еще и расположены на разных уровнях. Горбоносая почему-то мордочка упрямо склонена вбок,  а на тонких губах  застыла кривая виноватая улыбка. Он словно извинялся за своё безобразие...

-Ого! - воскликнула облаченная в обновку Ира. - Мама, это что за уродец?!

-Дочка... - выдохнула бабушка Оля. - А что, во всем Тбилиси страшнее игрушки не нашлось, что ты привезла вот эту?! Да им же только ворон на поле отпугивать!

При этих словах бабушки  маленькая Катя вздрогнула, обняла зайчишку покрепче и убежала в детскую.

-Знаешь, мамочка, мне понятно твое возмущение. Но... - сказала Вика. - Центральный детский мир в Тбилиси очень большой, игрушек много, полки забиты... А он сидел почему-то в одиночестве на самой нижней... Мне стало его очень жаль. И, кажется, зайчик обрадовался, когда я взяла его в руки... Не знаю, почему, но мне показалось, что он сказал мне " Спасибо! "

Бабушка недоверчиво покачала головой, рукой махнула... Её взрослая дочь, врач высшей категории, не успела наиграться: послевоенное детство не баловало ребятню изобилием игрушек...

Безобразный заяц, произведённый на фабрике игрушек в далекой Грузии, стал любимцем Кати. Он был наречен серьезным именем - Прохор. Две буквы "р", произносимые  Катериной с красивым грассированием, добавляли комичности облику зайца.

Днём Прошка терпеливо ждал девочку из школы, ночью слушал столь же терпеливо сказки и истории из жизни Катюшиных подруг. Засыпал ребенок, крепко прижимая заячью мордочку к щеке....

Быстро летели годы. 

От периодических стирок белая шубка зайца стала желтоватой - что поделать, опилочная начинка прокрасила искусственный мех; а синяя рубаха-косоворотка, вылиняв, стала бледно-голубой. Прошка приобрёл просто ужасающий вид, но от этого стал ещё более любим Катей - она всячески жалела своего друга.

Кате было семнадцать, когда у её старшей сестры родился сын, Сашка.  Как только малыш начал осознавать себя в мире, куда он пришёл, безобразныц заяц  стал его кумиром.  Засыпая в своей кроватке, Сашка нашептывал зайцу ласковые слова, а Прохор улыбался мальчику, как когда-то его тётке.

С большой неохотой Сашка однажды вручил зайца ревущему маленькому двоюродному брату Костику. Слезы обиды стали слезами радости, когда Коська пошёл домой, прижимая Прохора обеими руками к груди. Заяц обрёл нового юного собеседника...

Никто не удивился, когда Костик решительно протянул игрушку плачущей чужой девочке во дворе, успев что-то шепнуть Прохору на ушко. Девчушка удивлённо посмотрела на Костика, но зайчика взяла...

Тут бы и сказке конец - заяц Прошка покинул семью, перекочевав в заботливые руки новой хозяйки. Но...

Трудно сказать, сколько прошло лет после благородного жеста Костика. Недавно совсем старенькая Виктория была в гостях у подруги юности, Лиды, такой же седовласой старушки, как она сама. Пожилые дамы оживлённо беседовали, вспоминая молодость, и Виктория ни с того, ни с сего, рассказала историю безобразного зайца.

-Уж не про это ли животное ты мне сейчас говоришь? - спросила Лида, вытаскивая откуда-то из-за спины нечто бесформенное, линяло-голубое...

-Прошка!... - ахнула Виктория.

-Ну, уж не знаю, Прошка он или Феофан, но выбросить пытаюсь уже который год эту пакость! Правнучка Кира не даёт... Подарили ей, видишь ли, во дворе, когда она коленку разбила и плакала...

Виктория взяла игрушку в руки... Задумалась... Вспомнила далекий летний день, худенькие руки Кати, прижимающей безобразного зайца к груди... И улыбнулась...