Сигнал бедствия

Три коротких, три длинных. Коротких три... Продолжаю щелкать включатель лампы. Только блики в стеклах разбитых ампул - мой сигнал тревоги, мой стон, мой крик. Я застыл. Не подняться и не упасть, Пульс часов спокоен, как проповедник. На обоях каждый цветочек бледный на меня разверзает гнилую пасть. Потолок нависает, как черный пресс. Тьму хранит занавесочно-тюльный кокон. Сквозь туман вуали немытых окон друг на друга с небом мы смотрим здесь. За холодной снежиночной кутерьмой наклонилось небо - оно все ближе. Я не буду больше пытаться выжить. Этот зов на помощь - последний мой.

Три коротких, три длинных. Коротких три... Столько лет я ждал, что придут на вызов! Лишь на каждом дне мне стучали снизу -  падать дальше есть куда, посмотри.  В этот мир меня продали за гроши, проиграли - кому ведь какое дело? Так свербит, так иголками колет тело, что осталось большим на меня, чужим. Мне сказал начальник, что я дебил, что смотрюсь ужасно на общем фоне. Сто пропущенных было на телефоне в миг, когда его выключил и разбил. Чтобы выжить, искал миллион причин, за мольбами следовали угрозы...

Минус пять за окном, минус пять - морозец, серебрящий солнечные лучи. Я шагал по зимнему волшебству, хрустоснежно звук облекая в ритмы, мир казался радужным и открытым тем, кто с красным дипломом окончил вуз. Путеводных камней не хватало, карт, я утратил жизненные константы. Было мало Сократа, Платона, Канта, и вгонял в тоску раз за разом Сартр. В мир духовный тянуло меня, влекло, пустоту чтоб забить смысловым эрзацем. Через дебри мантр и медитаций я вернулся в церковь, что за углом. Я боялся громко сказать "****ец", и постился много, монаху впору. В минус пять я пошел омываться в прорубь, и дышал сквозь трубочку семь недель. Так менялись храмы и алтари, где не верил ни Господу, ни Предтече, но на всякий случай я ставил свечи  - три коротких, три длинных, коротких три.

Вдох и выдох, утрачен снежинкам счет, что как годы, летят, чтоб исчезнуть, мимо.

Минус десять - холодно, но терпимо, я горяч и молод, всё нипочем. Чёлка набок, в наушниках - дэт-мет'алл. Школа стала моим филиалом ада. Я со скуки ходил на олимпиады, и от скуки свою запорол медаль. Хоть контрольные были на сто из ста, раздражало быть лишь ходячей "вики". Для других я был ботаном и фриком, из контекста выпав, как из гнезда. Так летела жизнь, никаких меандр, никаких изгибов и поворотов. Жизнь гнала, я же будто застрял в  болоте, вырывался, резал мясной скафандр.  Вот тогда я громко кричал "****ец", и писал стихи о любви и смерти. Я страдал, страдал, словно юный Вертер, и страшился нежных симпатий дев. Убегал, и гнали'сь за мной фонари, обжигал мороз мою носоглотку. Только шагом шифр отбивал я четко - три коротких, три длинных, коротких три.

Обрастают руки бронею льдин. Я застыл и с места уже не сдвинусь.

А когда пятнадцать со знаком минус - неохота из дому выходить. Ну, еще бы вышел гулять во двор, но в фаворе - книга и подоконник. Только мама в школу бессменно гонит, в музыкалку тоже, какой-то спорт... Прочитал программу я наперед, и задачки щелкаю, как орехи, подпись мамы подделывал ради смеха, и смотрел, как учителя злость берет. Я читаю книги за пару дней, и "****ец" шепчу только по приколу. Говорят,  я гений и гордость школы, только тесно, страшно и душно в ней. Со шлепком ложился на стол дневник, что латынью заполнил от жуткой скуки, а из скрипки пытался извлечь те звуки, на которые мой неспособен крик. Так бежал я маленький, вдоль витрин, и, пугая галок, собак и кошек, на снегу в прыжке оставлял подошвой три коротких, три длинных, коротких три.

Затянуло комнату пеленой. Ледяная тень вырастает сзади...

В минус двадцать уже закрывают садик, отпросилась мама сидеть со мной. Дома тихо, уютно, всё - словно сон. Я ловлю в окне внеземные ритмы, прочитал о потоках метеоритных, что такое атом и электрон. Я не знаю, что значит еще "****ец", пусть загадочны точка и запятая, алфавит же на трех языках читаю, проживая лучшее лучших детств. Только маме не выспаться до зари, ведь кошмары меня пробуждают ночью, в ее спальню стучусь, отбивая точки - три коротких, три длинных, коротких три.

Я укрылся льдом от волос до пят, отправляясь в прошлое тенью серой.

Двадцать пять на термометре ниже зеро. Все замерзло. стихло. Все дети спят. Так и мы когда-нибудь все уснем. Ледяная тень над младенцем виснет, это я, утратив остаток смысла, прихожу себе рассказать о нем. Не стучит мой шифр, будто долото, и не плачет скрипка визгливым стоном. Спи, дитя, мой родной, золотой ребенок, и не думай, что будет с тобой потом. Ты сначала гений, а после - псих, что саму суть жизни сдаешь без боя, но людская память - сильнейший воин, что без страха Время готов сразить. Так не бойся тех, кто с тобою груб, ведь они  сгореть от тебя боятся, как и я боюсь тебя тронуть пальцем, разбудить касанием мерзлых губ. Жизнь пройдёт, как прошёл ураган Катрин, ничего, по сути, уже не знача, если больно, вместо пустого плача - три коротких, три длинных, коротких три.

Три коротких, три длинных. Коротких три...

Три коротких,

три длинных.

Коротких три!



Забери меня, ангел мой,

забери

Написано на финал конкурса, тема "Обратный отсчет", 24.10.2021. Победитель.