Даная осенью

Под душем золотых, с берёз, сердечек -
так осень постигать пора Данае.
Прожилок хруст... но живы и беспечны
сердечки будто бы: ничуть не разделяя
упавших с падшими,
как пьяные на свадьбе,
"берёзку" пляшут
в первый раз неровной гладью.

"Ты лейся, Зевс,
сезонным мерным плачем -
но так, чтоб лес он
не губил, а нянчил."

Склоняясь в ритме ветра к летаргии(литургии),
с горчичной коркой миокарда листьев паства,
без рокового бунта меди, робко сгинет.
Лишь тени - наземь, нА ствол -
длинно ластясь, Данаю с холодком Его
знакомят...

Булыжники у рощи гулким зумом -
по рунам, бубнам, по бубнилкам сонным -
доносят скрипы колесницы лунной
на звёздно-бархатной, во весь экран, иконе.

И эту стаю красок, сбитых в морок,
сметёт слепой посланник Зевса - ветер.
Под золотом ковров с подбоем крови
лицо Данаи не дано ему заметить.

Латунный луч роль ластика сыграет:
смиряя шорохи, сотрёт Данаю в прах.

Стонать и стынуть снова будут камни,
запомнив пламень губ её недавний.