Нетленная душа

"Я проснулся от крика чаек в Дублине.
На рассвете их голоса звучали
как души, которые так загублены,
что не испытывают печали.
Облака шли над морем в четыре яруса,
точно театр навстречу драме,
набирая брайлем постскриптум ярости
и беспомощности в остекленевшей раме.
В мертвом парке маячили изваяния.
И я вздрогнул: я — дома, вернее — возле.
Жизнь на три четверти — узнавание
себя в нечленораздельном вопле
или — в полной окаменелости.
Я был в городе, где, не сумев родиться,
я еще мог бы, набравшись смелости,
умереть, но не заблудиться.
Крики дублинских чаек! конец грамматики,
примечание звука к попыткам справиться
с воздухом, с примесью чувств праматери,
обнаруживающей измену праотца —
раздирали клювами слух, как занавес,
требуя опустить длинноты,
буквы вообще, и начать монолог свой заново
с чистой бесчеловечной ноты"

И. Бродский, Шеймусу Хини, 1990

Итак всю жизнь: с чистой ноты, с новой строки, с чистого листа.
Читая Бродского, создаётся ощущение, что автор всеми силами стремится быть максимально отстранённым не только от каких-либо жизненных реалий, но и свести на ноль чувства, эмоции, переживания и мысли своего ЛГ, заменив их на бессловесную, душераздирающую  музыку рифмованных строк.

В гениально поставленном Борисом Эйфманом балете "Анна Каренина", в финальной его части, из-под многопудовых паровозных колёс, безжалостно перемалывающих измученную, изувеченную жизнью плоть, натужно выпархивает белоснежная, легчайшая мятущаяся в свободном полёте душа Анны, отстранённо витая над земными ипостасями жизни.

Творчество Бродского - это великолепно написанное поэтическое либретто, в котором главным героем всех сюжетных перипетий является авторская душа, отстранённо царящая над миром поэтических фантазий автора.