Побег

Наконец завершилась медленная поступь зимы. Это подтвердили зелень у заборов и тёплый ветерок с реки. Хоть  какая-то  радость пришла к обделённым  родительской ласки мальчишкам.  Кстати, закончились занятия в школе. Второгодникам все  завидовали, потому что не нужно будет на следующий год упираться и, соответственно, уменьшится количество нарядов в  туалет за двойки. Ланок был в числе второгодников, потому чувствовал себя именинником. Однажды он снова пропал. Оказалось, проникнув в лаз,  уселся, полуголый,  на  крыше  водонапорной башни. Увидев его, Сашка, сломя голову, влез к нему. Высунув голову в  люк, закричал:
         - Зачем сюда залез?
         - Загораю,  лезь ко мне.
         - А я подумал, ты снова вниз головой собрался.
         - Не-е, нам скоро  с тобой бежать.
         Однако, бежать Ланку не понадобилось. Вечером в новом костюме он влетел в  комнату и  на постель Сашке высыпал из кулька  конфеты.
         - Сашок, я к тебе прощаться: мать приехала. Сегодня  уезжаю  домой,  на  ро-ди-ну!
         Неловко обняв Сашку, убежал. Ночью  Сашка  не спал. Ему  было  жаль себя, потому что за ним никто не приедет.  Бабушка бы приехала,  да  где  ей, старой, сама на иждивении живёт; наверное, сейчас ей нелегко,  только  и  мечтает,  чтоб умереть. Ему надеется не на кого. С этой  мыслью, вытерев слёзы, Сашка заснул лишь под утро.

         Стояли солнечные июльские дни. Как-то колонну подростков  четвёртого  отряда  выстроили  во дворе. Мальчишки знали, что случится дальше, поэтому выражение лиц у всех было восторженное. Но воспитатели, не обращая внимания на возрастающее волнение в шеренгах, не торопясь,  вели пересчёт заключённых. Из музыкальной комнаты доносилось нудное попискивание трубы.  Наконец  ворота распахнулись, и колонна потекла  к  реке.
          Первое купание!  Солнце подтянулось к зениту, от зноя щедро  осыпались  солёными  каплями  пота  лица подростков, а рубашки  под мышками и на спинах  их взмокли.  Зелёные просторы,  полноводная  река – этот  вид  свободы  не на шутку  взволновал мальчишек.   Они разделись и окунулись в холодную по сравнению с жарой  воду;  ощущением иной,  полноценной  жизни  наполнились души их! Вместе  с речными  волнами, упирающимися в грудь, Сашка почувствовал удары тоски по воле. Надо  бежать!  Бежать, хотя и  одному. Впрочем, одному бежать ещё и лучше:  если  поймают,  то поколотят  и забудут, а  если побег  групповой,  то  будут истязать долго, доискиваясь, кто зачинщик. Хватит колебаться, сегодня он и побежит. Не заготовил продукты? Пустяки – всё-таки лето.

          Медленно  шло  время  до  вечерней  проверки.  Сашка  побывал  в  цеху,  где включил в последний раз, - он на это надеялся, - круглый наждак и подправил  и  без того  острый  конец  «продыха».  Сунул  его в  карман, где у него хранились полпачки махорки, газетка и спички. Наконец  дали отбой. Сашка залез под одеяло, оставив на себе рубаху и брюки.
           Поздний вечер. Сашка прислушался. Все спали.  Он прокрался  в  коридор. В его конце, в  вестибюле, располагался столик, положив голову на который, безуспешно боролся со сном охранник. Всё шло пока нормально: в  туалет не запрещалось ходить и ночью, а там Сашку ждало разбитое окно. Одним прыжком  он  взлетел  на подоконник, и вот уже змейкой пополз вдоль здания. Подгоняемый частыми ударами сердца, он достиг присыпанного  мусором подкопа. С вышки не увидели, как он пересекал  территорию, освещённую прожектором.  Но подкоп  обсыпался, и в него   пролезла  только  лишь рука. И железки  не было. Неужели  опять сорвалось?   Пальцами подкоп ему не расширить. Сашка вспомнил про  «продых».  «Выручай, родной!». Высококачественная сталь гнулась, но всё ж выворачивала куски  щебня и кирпича. Он упорно копал, пока руки не онемели. «Может, как-нибудь протиснусь» - подумал. Ура, голова пролезла! Он сжался и пополз дальше. Спина  почувствовала нижнюю доску забора. Дёрг, дёрг –  ни туда, ни сюда.  Влип! Дышать стало трудно.  Он из  последних  сил рванулся и, ободрав о забор спину, вылез обратно.  Отдышавшись,  снова  стал ковырять. Теперь он делал лаз основательно.  Наконец получилось выбраться! Вот она – никем не охраняемая часть зоны! Пока добрался в  темноте до следующего забора, больно поранил босые ноги – тяжёлые ботинки он оставил у кровати, опасаясь, что  в них бежать будет тяжелей. Преодолев забор, он побежал в  сторону  реки, нёсся с каким–то остервенением, всё бежал, пока  были силы. 
            Силы  оставили его у воды.  Отдохнув, он пошёл по речному песочку. Исколотые подошвы ног  жгло, как  будто ступали на битое стекло. Шёл и думал о том,  что  в  семь  часов  на  поверке откроется побег,  в  восемь  в его личном  деле запишут о случившемся, и сразу же  сообщат  в милицию. Вокзал и речной порт будут о нём знать. Тьма плотно окутала берег. Сашка, решив её переждать, лёг у куста и задремал.