У меня растут года
Где работать мне тогда, если в Пензу нет возврата?
Если тот телеграфист перечеркнул судьбу,
Куда податься почтальону? Разве я е*у?
Зачем же было увольнять, я просто спал валетом,
Меня ведь поймали за непосредственным минетом,
Володя тоже был хорош, не застигнул ширинку,
И вот, - пришлось покинуть мне почтовую глубинку,
На счастье есть в Москве Иван, который выделил диван,
Не весь диван, а половину. И далее – мужскую спину.
Я принципов моральных особо не имел,
Закономерно, что Иван со мною делал, что хотел».
Свидетельство о публикации №121103101457