Список прочитанной литературы 1988-1995гг. Справка

1988-1995 гг. - история и путь. (Составлено, в основном, 27 мая - 18 июня 1995 года)
В список не будут включены те произведения, которые я читал в детстве, до 14-летнего возраста, или в обязательном порядке по школьной программе. Кроме исключительных случаев. Ибо какое теперь имеет значение то, что лет в 10-11 моей любимой книгой была книга Рафаэля Сабатини про капитана Блада? Или то, что в своё время, лет в 7-9, я был в восторге от “Трёх мушкетёров”? Не имеет даже большого значения то, что в лето 14-летия я зачитывался Бальзаком: это поверхностная литература, и если бы я был тогда по-настоящему самим собой, я бы её читать не стал. Конечно, когда-то я читал и сказки (далеко не бесполезные, кстати говоря) - великое множество сказок, и “Как закалялась сталь”, и “Дубровского”, и “Капитанскую дочку”, и “Сын полка”, читал ещё “Сильные духом”, “Молодая гвардия”, “Белеет парус одинокий” и иже с ним, “Педагогическую поэму”, “Республику Шкид”, начинал “Детство” Горького, начинал автобиографическую трилогию Толстого, прочёл примерно половину “Мёртвых душ”, читал лет в 12 про то, как два дурака поссорились (очень скучно), читал “Беззащитных властелинов”, “Декамерон” (лет в 12-14), раскрывал “Швейка”, читал Чапековских саламандр, рассказы Эдгара По (очень страшные), “Доуэля”, много Мориса Дрюона, Купера, Дюма, Жюль Верна, Конан Дойля, “12 стульев” и “Золотого телёнка”. Почти всё это теперь кануло в лету. Когда я читал всё это, я был ещё в непроявленном состоянии.
Ничего не буду я здесь писать о стихах. Могу сказать только, что много читал Пушкина, Лермонтова (в 19 лет), Тютчева (совсем недавно), Соловьёва, Даниила Андреева, заглядывал в Ахматову и Гумилёва, кое-что попадалось из Фета (очень хорошие стихи), Блока, Волошина, Цветаевой, Пастернака, Державина.
Значение этого “Списка” ещё и в интеграции, опять в интеграции, в попытке приобщения к тому, что больше, выше и светлее моей единственной личности, в преодолении экзистенциального одиночества и отчуждения как доминанты бытия. 27 мая 1995 года, 14 октября 2001 года
А.
Даниил Андреев “Роза Мира” (16 лет, от марта до июня 1991 года). К 18 годам прочёл её целиком три раза. Отдельные места перечитывал по 4-5 и более раз. Книга перевернула мою внутреннюю жизнь и сделала меня таким, какой я сейчас <т.е. в мае 1995 года>. Свои впечатления о ней я неоднократно выписывал в дневнике.
Абд-Ру-Шин (Оскар Бернгардт) “В Свете Истины” (20 лет, лето 1994 года). Прочёл целиком все три тома. Более тяжёлой книги я в своей жизни не читал. Образ Истины суровой, строгой, неумолимой, почти жестокой. Книга может сломать своего читателя. Однако, прочитав её, я испытал некое освежающее впечатление. Много думал о смирении. В целом, книга хорошая и необычайно сильная, хотя её полную адекватность бытию, её и её духа, я подвергаю сомнению. Очень много информации, иногда напоминает ликбез. <Меня много носило по оккультизму. Но Господь и там не оставил меня. В разгуле всяческой свободы (только разве что не сексуальной) я встретил книгу столь суровую, что даже, думаю, святитель Игнатий Брянчанинов в свете её предстаёт мягким и снисходительным либералом. Так что Православие ещё весьма щадяще. И я это оценил. Позднее. В Православии есть милость Божия к нам, возможность радости и величайшего мира. Православие много лучше всего прочего, ибо всё прочее иллюзия. И это надо понять. Церковь - единственный законный путь. Вне её всё гораздо более сурово, если снять тот ложный флёр, которым человек сам себя ублажает. На абсолютно вымышленных основаниях, надо сказать. 15 октября 2001 года>
Омраам Микаэль Айванхов “Сексуальная сила или Крылатый дракон” (20 лет, весна 1995 года). Хорошая книжка. <Оккультизм.>
Сёко Асахара “Учение Истины” - книга 2 (“Закон кармы, объясняющий всё”), книга 3 (“Необходимые условия истинности религии”), книга 4 (“Путь к абсолютному счастью”); “Инициация”; “Превзойти жизнь и смерть”; “Татхагата Абидамма” - книга 1 (“Реальность Большой Вселенной”) (19 лет, конец 1993 начало 1994 года). Несмотря на чрезвычайный холод, жёсткость и сухость учения, вначале я соблазнился возможностью прорыва из этой действительности, освобождения от ига человеческого братства. В конце февраля 1994 года я даже вступил в “Аум Синрикё”. Через некоторое время моя больная душа всё-таки пресытилась холодом, исходящим оттуда, и я постепенно отошёл от этого странного духовного течения. Для себя я решил, что это не моё. Там не было любви и настоящего Света. <Спасло меня, может быть, то, что когда мы с Серёжей Матановым первый раз заходили на территорию секты, он перекрестился, и я повторил за ним этот жест. Потом очень долго они названивали мне домой, и только благодаря моей маме, ставшей буфером между мной и ими, эти контакты через некоторое время полностью пресеклись. Я исповедовал этот эпизод моей жизни (я был не только в “Аум Синрикё”, но вступал только туда), и Батюшка сказал, что в сравнении с Православием всё это совершенно несерьёзно, и показал на иконы святых, как бы живо присутствующих в храме. Не знаем мы, какая мощь стоит за Церковью. И с этой мощью надо дружить. 17 октября 2001 года>
Эммануэль Арсан “Эммануэль” (18-19 лет). Грязь, целиком и полностью. Мне стыдно, что я читал этот роман. Сюда же относится чтение тогда же большими кусками маркиза де Сада (ад) и “Любовника леди Чаттерлей” (почти не помню).
Юз Алешковский “Николай Николаевич” (18 лет). Довольно низкопробно, но по-своему душевно. О том, как высший божественный свет, преломляясь, искажаясь и замутняясь <всё из “Розы Мира” слова>, всё-таки проникает и в самые низы жизни.
Андерсен “Сказки”. Читал в глубоком детстве. Сумрачно и мрачно. Есть странный “сюр”, сквожение чего-то непонятного (вспоминаю “Галоши счастья”). Есть и потрясающий прорыв из тьмы - финалы “Дюймовочки” и, особенно, “Гадкого утёнка”, который мне очень близок и понятен.
Омраам Микаэль Айванхов “Духовная гальванопластика и будущее человечества”. (21 год, апрель - 19 июня 1995 года). <Оккультные книжки приходили, в основном, от Сергея.> Впечатления очень положительные, тоже, как и первая книга этого автора, прочитанная мною, хорошая книжка. Айванхову начинаю доверять. Доброта, мудрость, простота и тепло изложения, какая-то забота о внимающих ему - все эти черты его лекций подкупают. Очень хороша внешность Айванхова. <Вообще-то, это чудо, что я пришёл в Православие. А так бы вот с Айванховым жил. И другими.>
Б.
Бердяев Н.А. “Самопознание” (17 лет, конец января - начало февраля 1992 года) <Читал в зимние каникулы 1-го курса - день за днём, по много часов подряд, до обалдения.> Очень здорово. Особенно потрясает то, что это глубина моего духа. Бердяев выкристаллизовывает то, что есть я. Он почти полностью мне идентичен (речь идёт о сознании и личности). Явление Бердяева - это чудо моей жизни, как явление духовного брата-близнеца. <Этот человек пришел в Церковь только в 35 лет, и всю жизнь преодолевал в себе наследие атеизма. Не стоит его судить слишком строго. Правда, конечно, таким людям, как мы с ним, в Церкви никого учить не стоит. - 18.06.2014>
Книга о Бердяеве: Н.К. Дмитриева, А.П. Моисеева “Философ свободного духа” биография и обзор произведений. Потрясающие по своей близости ко мне мысли, вошедшие в цитатник. (19 лет, осень 1993 года).
Берман Б.И. “Сокровенный Толстой” (19 лет, лето 1993 года). Неплохо, но не очень доступно.
Оноре де Бальзак “Утраченные иллюзии” и ещё целый ряд романов (14 лет, лето 1988 года). Прочёл-забыл. Только “Шагреневая кожа” запала картиной любви героя (не к Полине) и его отношением к женщинам, сходным с тогдашним моим. Вообще, Бальзак поверхностен, скользит по плоскости; рабство миру с его лживыми установками.
“Бардо Тодол” - “Тибетская книга мёртвых” (17-18 лет). Неплохо. Ощущение масштабности бытия и безмерной значительности именно внутренней жизни. Один из вариантов посмертья. <Восток - дело тонкое, его пока надо оставить в стороне. - 2001г.>
Бунин И.А. Читал много его рассказов, лет в 12-16. Кое-что романтично, кое-где эротично. Глубокого следа, в основном, не оставил. Выделяется яркий рассказ “Новый год”. Это мистика, глубокая и пронзительная. Воспринял его как грозное предостережение самому себе: что может стать с моею жизнью без усилий духа, без напряжения светлой воли.
<Святитель> Игнатий Брянчанинов “Судьбы Божии”, “О Православии” (18 лет). <Две тоненьких книжечки (третьей было житие Серафима Саровского) пришли от Танюши Володиной, входившей уже в то время в Православие. Сама она их не читала.> Впечатления крайне отрицательные. Я задыхался, читая эти труды. <Вот так...>
Рэй Брэдбери “4510 по Фаренгейту”, “Марсианские хроники” (14-15 лет). Тогда было интересно. Мрачновато.
Е.П. Блаватская “Весть Е.П. Блаватской” - три фрагмента из “Книги золотых правил” и статьи о творчестве Блаватской. Тоненькая такая книжечка (18 лет). Всё забылось.
Ричард Бах “Чайка по имени Джонатан Ливингстон” (17 лет) Прекрасная, замечательная сказка-притча. Свобода, свежесть, лёгкий и стремительный, пронизывающий ветер, бесконечное движение ввысь. Победа над иллюзией пустоты и безысходности бытия. Плохо только то, что ничего не сказано о Боге - о Покровителе и Вожатом этого бесконечного Пути, о Прорыве из извечного одиночества бытия. Мы не безбожные титаны, мы дети Божии. <На деле-то выходит, что не дети мы Ему, а враги - идущие против Его воли, против того, что Ему угодно. Потрудиться надо над сердцем своим, чтобы стать Его сыном. И очень трудно будет себя сломить. 22 октября 2001 года>
Бажов “Хозяйка медной горы” (читал в глубоком детстве). Таинственно, сказочно, мрачно. Более яркие ощущения у меня были тогда же от “Серебряного копытца”. Появление в сером сумраке этой жизни волшебной, ускользающей звёздочки сказки. Странно, сумрачно, маняще.
В.
Эдуард Вайнштейн “Стержень спирали” - мой дядя (20 лет, осень 1994 года). Первые страницы (о Я - прорыве из неопределённости) очень хороши, но затем фактический отход от Я, действие на чужом и чуждом поле рассудка, нагромождение интеллектуальных наворотов, хотя, быть может, многое в книге - это сказанное другим языком то же, что говорю и я. Нет жизни, мертвящий схематизм. Прочёл с трудом. Вообще, поиск и познание бытия совершенно иные, чем у меня.
А.Валлотон “Александр I” - подробная биография с размышлениями о личности Государя (17-18 лет). Личность Александра I мне глубоко симпатична. Читал с интересом и сочувствием.
Владимир Войнович “Москва 2042”, “Необычайные приключения солдата Ивана Чонкина” (14 лет). Смешно. Неглубоко.
Виссарион <Сергей Тороп> “Последний завет” (21 год, март - 16 июня 1995 года). <Свои тогдашние впечатления не привожу, скажу только, что проявилась та же беззащитность, что и с “Аум Сенрикё”, и отчасти с “Розой Мира”. Защищаться нечем было. 23 октября 2001 года>
Г.
Горький “Жизнь Клима Самгина” - не читал, но несколько раз полностью и кусками, смотрел замечательный 14-серийный одноимённый фильм. Впервые - в 13 лет. Фильм произвёл на меня колоссальное впечатление и сыграл большую роль в моём становлении. Фигура самого Горького (через призму фильма) неоднозначна, глубока и трагична. Когда-нибудь обязательно прочту и сам роман. <Уже вряд ли...>
Гроссман “Жизнь и судьба” (ноябрь 1988 года, 14 лет) - журнальный вариант (в “Октябре”, кажется). Читал в больнице, сразу после “Войны и мира”. Большого впечатления роман не произвёл, быть может, в силу ещё не полного раскрытия сознания. Отрицательных впечатлений тоже не помню.
Зинаида Гиппиус “Дмитрий Мережковский” - воспоминания (17-18 лет). Малоинформативно. “Мелочи жизни”. Впечатления от личности женщины неприятные.
Горбовский “Иные миры” (18 лет) - множество фактов из самых разных областей “сверхъестественного”. Интересно.
Георгий Гачев “Русский эрос” (в ежегоднике “Опыты”) (16 лет). Понравилось. Живо и глубоко. Впервые столкнулся с настоящей мудростью, содержащейся в словах и языке.
Аркадий Гайдар “Тимур и его команда” (читал в глубоком детстве). Очень понравилось. Своеобразный, довольно яркий и выпуклый, образ действенной, бескорыстной, но глубоко сокрытой помощи светлых сил, дружественных, благородных и могущественных. “Сказка о мальчише-кибальчише”. Талантливо и ярко, но очень темно.
Романо Гуардини “Человек и вера” (21 год, 3-20 июля 1995 года). Книга из разряда наилучших. Она для меня очень важна в понимании Достоевского (книга эта о религиозном содержании творчества Достоевского). Автор - католический священник и философ, и это скорее духовная, чем светская или даже философская книга. Глубину и важность идей, высказываемых в ней, трудно переоценить. Необычайно талантливо и глубоко раскрыта природа и смысл огромного большинства самых значительных, берущих за душу образов Достоевского. Наибольшая заслуга автора, на мой взгляд, - в том, что он написал о самых многозначительных для меня, в личностном и экзистенциальном смысле, героях - о Ставрогине и Мышкине. Есть изречения просто-напросто для меня путеводные. Много хороших и очень важных слов сказано о самом Достоевском. Автор - человек большой духовной силы, в нём чувствуется настоящий пастырь. <А что я знал тогда о пастырях и пастырстве? - 25.10.01> Я благодарен Богу за то, что Он послал мне эту книгу, и именно тогда, когда она была очень нужна мне. Стихотворение <моё> “Тень Ставрогина” написано под влиянием идей этой книги. Оно, впрочем, глубоко искреннее и прочувствованное.
Д.
Достоевский Ф.М. “Братья Карамазовы” (15 лет, лето 1989 года). Первая вещь Достоевского, которую я прочёл. Впечатления глубокие и положительные. Впервые понял Бога как Всепроникающего, Вездесущего, Всеобъемлющего. Добро и его сладость, блаженство его. “Каждый за всех и за всё виноват” - воспринял с уважением, но с непониманием. Потом раза три смотрел фильм Пырьева, хороший фильм. Намереваюсь ещё обязательно перечитать.
“Идиот”, читал три раза. 1-ый раз - летом 1989 года, в 15 лет, сразу после “Братьев Карамазовых”. После прочтения был потрясён и подавлен. Добро всё больше и больше нравилось, а зло всё более отталкивало. 2-ой раз читал в 18 лет, летом 1992 года и заново открыл для себя роман. Особенно тронули отношения князя с Настасьей Филипповной и с Аглаей. Испытал глубокую и мучительно-блаженную тоску о женственности. Редко что-либо прочувствовал так глубоко, как тогда этот роман и это в романе. Князь также вызвал во мне глубокое ощущение высокого и светлого притяжения к себе, к тому свету, который должен быть во мне и которого во мне нет, к моему стыду и несчастью. 3-й раз читал “Идиота” в 19 лет, летом 1993 года, освежая и углубляя свои впечатления. Об этом романе я уже много писал, и в дневнике, и в цитатнике, и могу сказать теперь, что он, наряду с “Розой Мира” и Даниилом Андреевым, Бердяевым, Толстым и самим Достоевским и его другими произведениями, представляет собой целое измерение моего внутреннего бытия в этой жизни. Наверняка ещё перечитаю.
“Преступление и наказание”, читал два раза. 1-ый раз - в 15 лет, в 1989 году, сразу после “Идиота”. Роман очень понравился, я им глубоко проникся. Очень мне показался симпатичным Родион Раскольников. Главный вывод из прочтения заключался для меня в том, что в человеческом существе есть некая черта или грань, через которую переступать нельзя; преступление же через неё влечёт к потере самого себя. Вообще же Раскольников - фигура космическая, и преступление его - это всего лишь один из опытов этой сущности, которая отнюдь им не исчерпывается. Впечатляет Свидригайлов. Это брат - и мой, и, тем более, Раскольникова. Соня - Провидение Раскольникова. 2-й раз читал роман (не полностью), когда мы его проходили по литературе в 10-м (9-м) классе. После прочтения в один присест этих трёх романов Достоевский стал моим любимым писателем. “Преступление и наказание” наверняка ещё перечитаю.
“Подросток” (16 лет, лето 1990 года). Пережил одни из первых ощущений умиления добром. Вообще, очень благотворное и облагораживающее влияние, как и в случае предыдущих романов.
Этим же летом, ещё до “Подростка” читал “Записки из подполья” - скорее плохо, чем хорошо, психология, мне чуждая и непонятная, рабство объективации самого себя и каких-то очень дурных страстей, недостаточная глубина. “Зимние заметки о летних впечатлениях” - неплохо. “Игрок” - хорошая, близкая мне лирика, образ света, который не греет, который обжигает холодом, когда ты умираешь без его тепла. “Вечный муж” - превосходно, тайна и безмерное значение соприкосновения человеческих вселенных, особенно подчеркнул это и пробрал меня до косточек одноимённый двухсерийный фильм. Вполне возможно, что всё это я ещё перечитаю.
“Белые ночи” (19 лет, лето 1993 года) - хорошая, сказочная ситуация, волшебные и захватывающие отношения героев, но конец очень плох: рабство от явления этой девушки, недостойное и непереносимое. Тогда же прочитал “Кроткую”. Понравилось.
“Бесы” (18-19 лет, скорее всего - осень 1992 года). Впечатления, в целом, менее сильные, чем от других романов. Слишком много социальности, которая отнюдь не есть экзистенциальность. Степан Трофимович откровенно скучен. Интересны и симпатичны Шатов и Кириллов. Интересна такая сущность, как Пётр Верховенский. Самое важное и значительное в романе - Ставрогин. Роман был бы гораздо интереснее, если бы этот образ занял в нём бОльшее место, а всё остальное было бы на периферии от него, без всяких Степанов Трофимовичей. Ставрогин мне близок, я рядом с ним. Наибольшее впечатление от главы “У Тихона”. Вина Ставрогина - и моя вина. Ставрогин не понял самонедостаточности, отсюда мнимая “свобода” движения по пути добра и по пути зла. <Никакого “пути зла” вообще нет, зло беспутно и влечёт в погибель, разрушая личность и подменяя её некой мрачной фикцией. 26.10.01> Это несчастный, возгордившийся и не осознавший себя человек.
“Дневник писателя” (19 лет, лето-осень 1993 года) - скорее всего, выдержки. Скучновато.
Читал две биографии Достоевского (из серии ЖЗЛ - 1965г. и 1990г.), в 19 лет. Странный это был человек. Излишне страстный. Совмещал в себе порядочное ничтожество с прикосновением к иррациональным глубинам. Личность и сознание Толстого глубже, но духовный опыт Достоевского богаче и он приобщён к реальности очень высокого порядка. <Варсонофий Оптинский говорил: “Мы верим, что Достоевский спасся”. А за Толстого только молиться остаётся. И то не все хотят. 26.10.01>
“Три любви Достоевского” Марк Слоним (18 лет, лето 1992 года) - читал с интересом, из-за богатого фактического материала.
“Униженные и оскорблённые” (19 лет, лето 1993 года). Читал с большим интересом. Особенно запомнился князь Валконский, который из самой нравственной тьмы шёл на диалог с главным героем; на диалог развязный и циничный, но всё же диалог. Меня захватила возможность побеседовать с этим человеком, возможность убедить его в том, что сила и свобода - совсем не там, где он их ищет. Разгорячась, я почувствовал тогда, что подобный разговор мог бы стать для меня серьёзным искушением. Хороша лирика, но рассказ девочки в конце романа напомнил неприятный, душный надрыв “Неточки Незвановой” (19 лет, лето 1993 года) и некоторых страниц “Преступления и наказания”, связанных с Катериной Ивановной. Непонятна и незакончена концовка романа, последние строчки.
Е.
Борис Ельцин “Исповедь на заданную тему” (16 лет) - читать было интересно. Человек нравился и я испытывал доверие к нему.
“Борис Ельцин” Владимир Соловьёв и Елена Клепикова (18 лет). Впечатления очень положительные. Я понимаю, почему Эльдар Рязанов сравнительно недавно сказал в глаза Ельцину, что пока он руководит страной, мы спокойны, потому что знаем, что во всей этой политической камарильи, над ней стоит человек, обладающий нравственным здоровьем. Я по-прежнему склонен полагать, что Ельцин - провиденциальная фигура в истории России. Хотя, конечно, бремя власти очень тяжко для души человека, уродует оно помрачённую душу.
Борис Ельцин “Записки президента” (21 год, 20-26 июня 1995 года). Впечатления очень благоприятные. По-своему весьма интересно, хотя, конечно, и тяготит отсутствие экзистенциальной глубины, которую, впрочем, было крайне трудно ожидать от такого рода литературы. Главное впечатление от человека это подтверждение старого: воля к добру. Определённо, этот человек мне нравится. Его оценка событий и политиков очень созвучна моим ощущениям в этой области. Очень хотелось бы верить, что на новые просторы страна выводится Светом, через светлую, цельную и добрую личность. Пока, несмотря на крайне отрицательное отношение к Ельцину со стороны уважаемых мною людей (Андреева <вдова Даниила Андреева>, Митин <Саня> и многие другие), я продолжаю ощущать опору своим надеждам в действительности. Да поможет Бог этому человеку, укрепит его и просветлит его сердце. И пусть после смерти его встретят те, кто жизнь свою отдал России, кто вёл её к Свету, встретят и примут в свой круг, в свой мир.
З.
Замятин “Мы” (15-16 лет). Прошло бесследно.
И.
Фазиль Искандер “Кролики и удавы” (философская сказка) (13 лет). Тогда она мне очень понравилась и оставила след во мне. <У меня была учительница по русскому языку и литературе - Софья Яковлевна Коцот, которая занималась дополнительно со мной и ещё двумя девочками. Она учила нас писать сочинения, готовя к различным школьным олимпиадам. И мои впечатления от этой сказки Софья Яковлевна носила самому Фазилю Искандеру, с которым у неё была какая-то связь. Мои детские попытки осмысления получили некоторую оценку у писателя (“нынешние ваши ученики лучше прошлых”). Софья Яковлевна говорила, что это высокая оценка. 27.10.01> Чуть позже в одном из толстых журналов читал “Сандро из Чигема”. Ничего уже о нём не помню.
Вашингтон Ирвинг “Новеллы” (13-14 лет). Странноватые, страшноватые.
К.
Фрэнсис Карсак “Львы Эльдорадо” (14 лет). Читал в кардинальную пору осознания себя. Героические образы и титанический дух этого фантастического романа оставили во мне глубокий след, не совсем мною сейчас понимаемый и разделяемый. Вообще, дух героизма, силы, вызова всеподавляющей тьме, дух благородного рыцарства, дух невероятных исключений из всеобщих убийственных правил, дух нечеловеческих подвигов и самоотвержения во имя чего-то очень хорошего и бесконечно благородного - этот дух всегда захватывал меня и был мне чрезвычайно близок.
Генри Картнер. Читал его фантастические рассказы, когда-то давно. Особенно понравились рассказы про семейку мутантов Хогбенов. Приблизительно год-два назад прочёл ещё один рассказ из этой серии.
Олег Куваев “Территория” (15-16 лет). Роман о геологах. Прочёл по совету отца, так как там, по его словам, ярко и достоверно описана жизнь геологов. Ничего, интересно.
Куприн. Так же, как и Бунина, читал его рассказы лет в 12-16. Для меня они не очень-то отличались от бунинских. Запомнился трогательный “Гранатовый браслет”, трогательный, но душный. Отложился рассказ “Одиночество”, где проблема внутреннего одиночества (исконная и неизбывная (?) <думать о себе поменьше надо и любить людей - 27.10.01>) поставлена во главу угла.
Альбер Камю “Посторонний” (14-16 лет). Осознанные пустота и абсурд действительности, невыдуманные и непреувеличенные. Безвыходность и безысходность этого бытия. Бессилие перед страшным духом мира сего. Зачаточность внутренней глубины. <Очень страшно рабство внешнему миру. Внешний мир пуст, его законы - против Бога и против человека. Всё только внутри. И внутренний мир должен поглотить мир внешний. Другого пути нет. 27.10.01>
Л.
Лермонтов “Герой нашего времени” (14 лет, весна 1989 года). Впечатление было очень сильным. Печорин показался мне очень близким и понятным, хотя мне было и больно читать о том, как он относился к людям, которые любили его. Вообще, Лермонтов - фигура мне близкая, и по масштабу <уж товарища-то Вайнштейна в масштабе переплюнуть трудно, куда уж там Михаилу Юрьевичу... - 27.10.01>, и по тематике, хотя иногда он одиозно мрачен и примитивно горд. У него есть прекрасные стихи, которые я переписал себе в цитатник. Мне говорили, что в некоторых моих стихах есть сходство с его стихами.
Игорь Ларионов “Тайны астрального мира” (17 лет). Множество фактов, глубокие мысли. Впечатления серьёзные. Намереваюсь перечитать. <Намеревался, значит. - 28.10.01>
Станислав Лем. Это мой любимый писатель после Достоевского и, пожалуй, Толстого. Колоссальное впечатление у меня было от романа “Возвращение со звёзд”, который я прочёл в 15 лет и который до сих пор остаётся лучшим, что я прочитал из Лема. Я был просто оглушён этим романом. Это кусочек моей Вселенной, моей мистической и бесконечно родной Вселенной. Космичность, лирика и экзистенциальность этого произведения поразительны. В 19 лет, летом 1993 года, я прочёл его второй раз и, скорее всего, перечитаю ещё. “Солярис” (16 лет) - тоже хорошо, но хуже. Гораздо большее впечатление произвёл на меня фильм Тарковского, пронзительная и экзистенциальная лирика которого переполнила и просто убила меня невыносимой и невозможной тоской. “Непобедимый” (15 лет). Очень здорово. “Следствие” и ещё что-то из раннего Лема (18 лет) - не то. “Маска” (18-19 лет) - не очень. “Формула Лимфотера” (20 лет) - тоже. Иона Тихого, пилота Пиркса и всяких Трурлей я не воспринимаю почти стопроцентно.
Клайв Стейплз Льюис “Письма Баламута”, “Расторжение брака”, “Страдание”, “Любовь”, “Чудо”, “Просто христианство” (18 лет, первая половина 1993 года). По большей части очень хорошо. Есть удивительные и чарующие места. Многие мысли хотелось бы запомнить навсегда. Я полюбил этого человека и доверяю ему.
Лосев А.Ф. “Имя” (16 лет) - слишком кручёно.
Лодыженский “Свет незримый” (20 лет, осень 1994 года). <Книжка пришла от Серёжи Матанова.> Хорошая книжка. Только с Толстым надо бы было обойтись поосторожней. <Одно из первых соприкосновений с Серафимом Саровским и Православием.>
Эдуард Лимонов “Это я, Эдичка” (18-19 лет). Несмотря на некоторое сходство индивидуальностей (просвечивающееся прямо в общем имени), роман вызвал резко отрицательное отношение. <Да просто мерзость, что говорить. Жаль человека, живущего в такой бездне погибели. - 28.10.01> Некоторые места намеренно шокирующи. <То есть гнусны до крайности. - 28.10.01> Чувствуется разрушающее начало этой личности, которое ей ещё предстоит изжить, быть может, через тяжёлые потрясения и испытания.
М.
Раймонд Моуди “Жизнь после жизни” (17-18 лет). Очень хорошая и нужная книжка.
<Отец> Александр Мень “Сын Человеческий” (17 лет). Хорошо. В 18-19 лет читал собрание его лекций и проповедей - “Радостная весть”. Читал книгу воспоминаний о нём “И было утро...” Очень я проникся этим человеком и полюбил его. Через него мне гораздо легче приобщиться к Православию. Чувствую глубокую свою близость к отцу Александру, в личностном плане.
Мартынов “Путь исповедимый” (20 лет). <Книга пришла от Серёжи Матанова.> Так себе. Неприятно обращение к науке.
Ги де Мопассан “Жизнь”, “Пышка”, другие рассказы (13-14 лет). То же, что и Бальзак. Плохо.
Дмитрий Мережковский “Павел I”, “Александр I”, “14 декабря” (17-18 лет). Интересно и симпатично. Иногда немного примитивно, иногда дОбро, тепло и хорошо, иногда сладко, иногда приторно. Иногда на грани сладкого и приторного вдруг начинается полёт. Писатель духовен и в значительной степени просветлён. Мережковский стал одним из немногих моих любимых писателей. “Сумерки богов. (Юлиан Отступник.)” (18 лет, лето 1992 года) первый роман Мережковского. Не очень, довольно бессодержательно. Впрочем, задатки хорошего писателя уже различимы.
Джош Макдауэлл, Барт Ларсон “Иисус” (16 лет). Читал очень вдумчиво. Первое глубокое обращение к образу и личности Христа. Доверие Христу.
Протоиерей Александр Мень “Практическое руководство к молитве” (21 год, 26 июля - 7 ноября 1995 года <Через 12 дней я узнаю Церковь и встречусь с Алесей.>). Несмотря на небольшой объём, книга очень глубока и содержательна. Из рук Меня я приму, быть может, всё, что он мне даст. Чтение книги было очень ответственным.
Одновременно с предыдущей книгой читал книгу воспоминаний об отце Александре. Она называется “Памяти протоиерея Александра Меня” (21 год, 13-31 августа 1995 года). Много очень хорошего сказано там об отце Александре, но, однако, книга немного приземлена из-за упрёков в адрес сил, которые, как можно предположить (а можно и не предполагать), были заинтересованы в убийстве этого человека. Потом (31 августа - начало ноября 1995 года) перечитал второй раз книгу воспоминаний о нём же - “И было утро...”. Книга эта показалась мне значительно более глубокой и светлой. Отец Александр родной и близкий мне человек. Он уже очень помог мне. Очень. Значительны, глубоки, интересны, симпатичны и задушевны воспоминания тёти Александра Меня, приведённые в самом начале книги. Я близок к Православию как никогда. Мне тепло оттуда. Мне кажется, что меня там кто-то ждёт. Дай Бог. - 9.11.95
О.
“Отец Арсений” - художественно обработанное жизнеописание священника-праведника, прошедшего советские концлагеря и совершавшего свой духовный подвиг служения Свету и до лагеря, и в лагере, и после него. Составитель неизвестен. Написана книга по рассказам людей, лично знавших отца Арсения, а также по рассказам самого иерея (21 год, 21 июля - 12 августа 1995 года). Очень редко в жизни мне встречались столь светлые книги. В том, что я прочитал, как будто воплотилось то самое лучшее, задушевное, сокровенное и сердечное, что я знаю о Православии. Читая книгу, я много раз испытывал очень высокие для меня и светлые чувства, как будто воспарял и умилялся духом. Чувствовал, что написанное имеет какое-то непосредственное отношение ко мне. При чтении книги от меня уходило всё мрачное, угнетающее мою душу. Стоило только взять книгу в руки и прочитать страничку. Моё отношение к Православию, кажется, очень улучшилось после этой книги.
П.
Пушкин. По школьной программе читал когда-то “Дубровского”, “Капитанскую дочку”, “Евгения Онегина”. Эта личность мне не близка и непонятна. Наиболее тронут его сказками. Есть близкие мне стихи (немного), которые он написал уже ближе к смерти. <В последние годы отношение к Пушкину у меня улучшилось. Более того. Не зря Саню зовут Александр Сергеевич. Когда он представлялся мне, он упомянул и о своём отчестве, сказав при этом: “Как Пушкина”. И Достоевский его очень любил. А Достоевский принимает весьма плотное участие в моей жизни. - 31 октября 2001 года>
Григорий Померанц “Открытость бездне. (Встречи с Достоевским.)” (19 лет). Хорошая, во многих местах глубокая книга. Кое с чем можно поспорить, но в целом всё очень достойно. На уровне мудрейших людей России. “Собирание себя” (цикл лекций) (21 год, май 1995 года). Тоже хорошо. Лекции прочитаны человеком глубокой духовной культуры. <Сам-то ты, видать, человек “глубочайшей” духовной культуры... - 1.11.01> Много глубоких и полезных мыслей.
Р.Пишель “Будда, его жизнь и учение” (18 лет, лето 1992 года). Очень интересно. Вообще, на какой-то глубине буддизм мне близок. Я чувствую, что если мне станет совсем невмоготу в этом бытии, я смогу полностью отвернуться от него. И когда в какие-то моменты я не вижу ничего хорошего ни в этом мире, ни в этой жизни, ни даже в своём существовании, я вспоминаю про буддизм.
Р.
Ромен Роллан “Жизнь Рамакришны”, “Жизнь Вивекананды” (18 лет, лето 1992 года). Очень интересно. Эти два человека, особенно Рамакришна, вызвали у меня большое уважение к себе.
Н.К.Рерих. В 17-18 лет я довольно основательно пролистал “Твердыню пламенную”, “Нерушимое”, “Врата в будущее”. Кроме переписанного “Напутствия” Гоголя ничего интересного я там для себя не обнаружил и, вообще, в Рерихе был разочарован. Всё это для меня была одна вода, велеречивая и совершенно непонятная, неперевариваемая.
С.
Владимир Соловьёв “Смысл любви”, “Красота в природе”, “Общий смысл искусства”, “Жизненная драма Платона”, “Три речи в память Достоевского”, “Судьба Пушкина”, “Мицкевич”, “Лермонтов”, статьи о русских поэтах и др. (19 лет, зима 1993-94 г.г.). Очень хорошо и очень высоко. Это настоящий классик. Иногда кажется, что и пророк, глубокий мудрец и духовидец. Чувствуется, что это едва ли не самая значительная и высокая фигура во всей истории культуры России. “Магомет” (18 лет). Интересно. В 20 лет читал книгу воспоминаний о Владимире Соловьёве и был очень впечатлён светом этой личности. Просто почти святой. Очень интересно то, что его духовный путь, и по качеству, и по срокам, вплоть до 20-21 года очень напоминает мне моё собственное внутреннее становление. А его поэзия - самая близкая ко мне и к моим стихам из всего того, что я встречал из поэзии. <Высоко о себе мнил, несчастный... 1.11.01>
Стендаль “Красное и чёрное” (13-14 лет). Очень тогда понравилась история любви. “Пармская обитель” (13-14 лет). Ничего не помню.
Антуан де Сент-Экзюпери “Маленький принц”. Читал в глубоком детстве. Очень глубокая и очень мрачная сказка об экзистенциальном одиночестве светлого Я, о слабых и беззащитных проблесках света в этой тьме (Роза), о хаосе и небытии.
Братья Стругацкие “Понедельник начинается в субботу”, “Трудно быть богом”, “Пикник на обочине”, “Хищные вещи века” и др. (13-16 лет). Наряду с прочей фантастикой, имели на меня большое влияние. Невозможное возможно. Волшебность и космичность бытия. Героизм. Стругацкие, как правило, сумрачны.
Клиффорд Саймак “Почти как люди”, “Город”, “Всё живое”, “Заповедник гоблинов”, “Детский сад” и др. (13-16 лет). Многое запечатлелось во мне очень ярко и рельефно. Фантастика, вообще, очень серьёзное явление в моей жизни. Этого же писателя отличают ещё и глубокая доброта, теплота, чёткая нравственная ориентация его произведений. Вполне возможно, что я ещё вернусь к фантастике и, в частности, к Саймаку.
Жан Поль Сартр “Стена” (17-18 лет). Читал раза три, благо рассказ небольшой. Бездна того, что перед нами, обнаружилась и обнажилась. И чтобы быть и оставаться свободным, эту бездну нужно всегда держать в себе и никогда не отходить от неё, пока она не просветлится и не оживотворится. Рассказ потрясающий.
Жорж Нива “Солженицын” (20 лет). Весьма интересно. Появилось стойкое желание прочесть “В круге первом”, “Раковый корпус”, “Архипелаг ГУЛАГ”. “Дай мне быть мечом в Твоих руках, Господи” - это мне очень близко. Человек выкованный тьмой, через тьму. Ясно прослеживается параллель судеб Солженицына и Достоевского.
“Старец Сампсон. Подвиги и чудеса”. Тоненькая книжечка - жизнеописание урождённого графа Эдуарда Эсперовича Сиверса (1898-1979), святого старца (21 год, 18-20 августа 1995 года). Хорошо иногда очень. Иногда, правда, казалось слишком примитивно. Слишком обще, скупо, жизни мало. В общем, противоречиво.
Т.
Толстой “Война и мир” (14 лет, конец октября - начало ноября 1988 года). Встречались места весьма интересные, хотя и было для меня там много воды. Наверное, ещё перечитаю. “Исповедь” (17 лет). Был потрясён. Великая мощь духа. Это Я. Впечатления о личности Толстого очень трудно передать. Это истинный, глубочайший экзистенциализм. Дурное бытие через призму мощнейшего из борющихся духов. Дух же есть то, что противостоит дурному бытию и борется с ним (если с ним вообще возможна какая-то борьба). “В чём моя вера” (17 лет). Мой беспощадный радикализм. Бескомпромиссность борьбы с небытием. Призыв к действию. Присутствует, при всём при том, ограниченность духовного опыта, самонадеянное отрицание того, что непонятно, излишний и нереальный рационализм. “Смерть Ивана Ильича” (19 лет, конец февраля - начало марта 1994 года). Её величество Смерть, судья и освободительница, бездна и свет, ужас и великая радость, всеоблегчение. Ничтожество жизни по законам мира сего. Очень сильно, до мороза по коже, очень ценно, очень верно, очень к месту и ко времени - всегда и везде. “Крейцерова соната” (19 лет, март 1994 года). Произведение, очевидно, весьма спорное. Но нельзя не заметить всё той же бескомпромиссной борьбы с ничто этой жизни. Предупреждение об ужасе беспросветной похоти и о грязном болоте лжесемейственности. “Отец Сергий” (19 лет). Очень впечатляет. О чрезмерной трудности, почти невозможности выхода из ничто к бытию. Толстой честен. А без честности можно даже и не заикаться о прорыве из небытия. Ложь - начало небытия. Ложь прикрывает всякое зло. О ничтожестве мира сего и славы его, его благ и его уважения. “Метель” (20 лет). Ни о чём. “Холстомер” (20 лет). Бледновато. Присутствует начало скуки. “Записки Фёдора Кузьмича” (20 лет, конец января - начало февраля 1995 года). В общем, так себе. “Ягоды” (20 лет, конец января - начало февраля 1995 года) - плохо. “Моя жизнь” (тогда же). Интересно. “Один день из моей жизни” (тогда же). Интересно. “Хозяин и работник” (тогда же). Замечательно. Есть настоящий катарсис. Впечатления очень положительные. “Записки сумасшедшего” (тогда же). Попадание в десятку. Ужас перед смертью и преодоление смерти - фундамент духовного развития Толстого. Это и мой, личный, интимный опыт, положивший начало моему земному духовному пути. В этом “пунктике” у нас совершенное совпадение. В “Записках” присутствует также ключевое слово “ничто”. Этот ужас смерти - пробуждение духа от захваченности небытием. “Дьявол” (тогда же). Впечатляет. Грозное предупреждение. Толстой молодец. “Божеское и человеческое” (тогда же). И светло, и высоко, и чисто. Толстой и катарсис очень близки друг другу. “Фальшивый купон” (тогда же). Одна из самых лучших вещей писателя. Начиная с некоторого места - один сплошной катарсис, размягчающий, просветляющий и возвышающий душу. Беспримерность обращения из самой глубокой тьмы к очень высокому свету. Вообще, Свет в рассказе очень силён и явственен. “Благодатная почва” (тогда же). Хорошо. Особенно тронула слезливость старика Толстого, его способность глубокого умиления от всего хорошего. “Власть тьмы”, “Живой труп” (тогда же). Сравнительно бледно. В 19 лет начинал читать воспоминания современников о Толстом (доперестроечного издания). Довольно блеклые, но и туда иногда прорываются всполохи битвы этого духа. Доброта и прекраснодушие Толстого, с молодости.
“Неизвестный Толстой” И.И.Гарин (май 1995, 21 год). Замечательная книжка. Размышления автора о жизни не так интересны, часто я не мог с ним согласиться. Но размышления, думы о Толстом очень интересны. Ещё более захватывает фактический материал, а также цитаты и цитатки из самого Толстого. “Балаганный дед” - каково?... <Видно, что Толстой в своё время мне помог. - 3.11.01>
Тургенев “Отцы и дети” (14 лет). Пришёлся по нраву Базаров со своим лопухом. Вообще, неплох. Может быть, перечитаю. “Вешние воды” (16 лет). Поэтично, но рабски: страсти, подминающие всё в человеке; зависимость от явлений извне, полная. Впрочем, Санин действительно виновен.
Игорь Тальков. Приблизительно в 19 лет читал его прозу о себе. Много очень сомнительных мест и направлений. Вообще, человек, по-моему, довольно помрачённый, хотя можно разглядеть в этой личности светлые струйки (в песнях “Россия”, “Родина моя”, “Чистые пруды”, “Ты опоздала”, “Памяти Виктора Цоя”). В нём были задатки, вызывавшие уважение к нему, как это виделось мне извне. <Игорь Тальков - Божий человек, его Господь забрал, как Цоя и Башлачева, потому что он, как и они, был уже готов. Батюшка много молился за него и был лично с ним знаком, и ему было откровение об освобождении Талькова, он там теперь с Богом... Я принял крещение в тот самый день, 6 октября 1991 года, когда был убит Тальков, и многие люди говорили, что я на него похож. Упокой, Господи, раба Твоего Игоря в Твоих райских обителях, и пусть он там помолится о нас, чтобы и нам быть с Богом... - 18.06.2014, Перенесение мощей блаженного Игоря, великого князя Черниговского и Киевского, Игоревской иконы Божией Матери>
Ф.
Филипп Фармер “В свои разрушенные тела вернитесь” (18 лет), “Сказочный корабль” (19 лет). Совсем неплохо. Не просто и не однозначно. Захватывает. “Плоть” (20 лет). Так себе, ничего.
Павел Флоренский “Имена” (16 лет). Не то, не мой дух. Лет в 18 начал читать его “Воспоминания” <“Детям моим”>, те же ощущения. Не смог дочитать до “Религии” <в детстве Флоренского>. Растянуто, скучновато. Может быть, ещё вернусь.
Гюстав Флобер “Воспитание чувств” (13-14 лет). Хороша лирика. То же, что и во всей французской литературе, мною прочитанной, - поверхностность, несвобода, духота.
Эрих Фромм “Искусство любви” (16 лет). Прочёл с интересом. Неплохая книжка. “Тихий, но настойчивый голос совести, который всегда, при желании, можно услышать” - это оттуда.
Х.
Олдос Хаксли “1984 год” (15-16 лет). Мрачно. Ничего хорошего.
Ц.
Виктор Цой. Читал воспоминания о нём, в 20 лет. Влияние его песен на меня, 14-15-летнего трудно переоценить. Передо мной раскрылись космические масштабы моего бытия и моей глубины. Позднее на меня такое влияние имели только Достоевский, а позже - Даниил Андреев. Нужно вспомнить ещё титана и воина, патриарха и саваофа Толстого, Бердяева - моё высшее и прозрачное “я”, а также сурового и огненного Абд-Ру-Шина. Некоторые песни Цоя мне очень близки. Есть также и личностная близость, весьма большая. Очень ярок и показателен путь восхождения Виктора Цоя, который так и напрашивается на бумагу.
Ш.
Шолохов “Тихий Дон” (13 лет). Тогда понравилось.
Шекли. Лет в 12-14 читал его фантастические рассказы. Очень нравились юмористические рассказы.
Рудольф Штайнер “Теософия” (17 лет). Посмертная скука. Согласен со словами Бердяева о безблагодатности Штайнера. “Христианство как мистический факт” (17 лет). Когда читал, было интересно. Теперь всё померкло, поблекло и забылось.
Сидни Шелдон “Незнакомец в зеркале” (19 лет, лето 1993 года). Полная чепуха и полное помрачение.
Лев Шестов “Апофеоз беспочвенности” (17-18 лет). Неприятная, дурная безосновность. Впечатления отрицательные.
Эдуард Шеварнадзе “Мой выбор” (17 лет). Ничего.
Щ.
Владимир Щербаков “Встречи с Богоматерью” (17 лет). Очень сомнительно.
Ю.
Юнг. Послесловие к “Тибетской книге мёртвых” (17-18 лет). Мудрёно и непонятно.
Почти всё, что было прочитано мною до 18 июня 1995 года, кроме того, что я читал до 13 лет, а также кроме стихов, публицистики и незначительных произведений и отрывков из различных книг, указано в этом списке, составленном в период от 27 мая до 18 июня 1995 года.

https:// ridero.ru/ books/ zapiski_novoobrashennogo/