Как люблю твои утренние...

Как люблю твои утренние потягушки,
вдоль всего тела оглаженные моими ладонями подрастушки,
волосы, разметавшиеся по Фудзияме подушки,
две пары тапочек, ладьями без привязи, уткнувшихся в рассветный брег,

в нашей - три на четыре - обувной коробке, шкатулке,
где и уместиться - одним клубкам для вязанья, спицам, иголкам да шпулькам,
где,( в  сомненьях уймись ), всё - поровну, в пополаме, как фуфырёк на слух - по семь бульков.
Ах ты, время, подтекающее сливным бачком,- не остановить твой бег.

Кончился наш молодцеватый, чёрный, чернявый кофий:
всё, что имеем - растворимый на молоке, вряд ли бодрящий в анфас и профиль,
с пенкой морщинистой, схожей с пергаментом кисти , пищущей в стол, из кожзама пОртфель.
День-то, денёк разгуливается... Новый... Как никогда и нигде.

Так вставай, подымайся, распорядительница торжества, хозяйка, жена, подруга.
Не дай мне остановиться, хомячку недалёкому, внутри колеса, стелющегося под ноги круга,
подтянем потуже - таким-то галопом  - сёдел, сбившихся набок, воловьи подпруги...
Солнце омлета давно уж взошло на антикварной нашей чугунной сковороде!