Стая волков в полинявших тельняшках...

Непререкаем вожак наш угрюмый –
вновь забивает он рухлядью трюмы.
Знает, матёрый, что нам пригодится:
бриджи и слоппы – прикрыть ягодицы,
всячины всякой – условно съедобной,
груз солонины, лук – антимикробной,
тюк сухарей – не для всякого зуба…
всё – чтоб, хмелея, не дали мы дуба!..
рома бочонок – спросонок взбодриться,
кремни в пистоль, если что, – застрелиться…
вот парусина – сгодиться на саван,
и попугай – птица ара, картавый…

Сон бы нам в руку – в скитаниях дальних
в память о звуках надушенной спальни:
ветреный сон – в гамаке да под качку... 
и медальон – рыжий волос чудачки…
ветер просо́ленный  в лёгких хрипучих –
пусть бы о воле нас пеньем помучил…
пушки с пистолями, вдоволь извилин,
руки с мозолями – чтоб не скользили…
по две ноги, спи́ны – с хлопьями пены,
да от цинги – чеснока нам и хрена!

Дом наш – и тесен, и крысы погрызли, –
как в нём без песен о таинствах ада,
песен о смысле бессмыслиц и жизни!..
можно – баллады о проклятых кладах,
песни о суше – несбыточном рае,
горько – о суженной, коей не знаем,
песни о крове, что брошен навеки,
много – о крови – не море, так реки…
сказы о царствах, пока что – богатых,
и о мыта́рствах – обхватом с экватор.

Всё – без чего так запойно и тяжко
стае волков в полинявших тельняшках,
вскормленных штормом, прославленных в книгах, –
на бригантинах, баркасах и бригах!
*****