север

я препятствую газам - север входит в нынешнее,
и срывает все маски,
и пропадает,
как вертел,
как ничто,
как пакля для ожидания.
немолчный север заходит за рубины  -
мечта предпринята,
и груды медленно уходят в скитание.

север ходит по долине,
по рукам пошли его десны,
его лобызания,
его обожание.

дикий ишемический восток трезвонит
средь угораздивших в нечто -
я ликую для себя,
и приставляю заплаты к нынешнему -
к мрамору, к форме,
к периоду в рука,
в сетях мимолетного.

так прорастают люди, так они стремятся
быть ничем,
и я пою,
я кричу отменным филином,
ведь рана велика,
она прорастает мне вопреки.

древний газ входит в колени,
и жизнь прославляет падаль,
жизнь сопит в отчужденном величии.
охапка ран превозмогла
свое присутствие,
и здесь, близко,
средь ночлега,
раскинулись неведомые ветви,
неведомое ожидание средь невозможного.
я пропадаю себе вопреки,
я кричу удлиненными ложеснамИ,
и похоть стоит, как памятник,
как присутствие,
как очаг для назидания.