Златоогненное

Что в золотом, что в серебре
Все та же огненность, все та же.
Я в вековой любой поре
Не знаю пыла эпатажа.

В поре осенней и в весне
Я не приветствую различий
И даже в самом долгом сне
Не знаю хлада безразличья.

Я в каждом миге вижу смысл.
В любой поре – своя реальность,
Своя особенная мысль,
Своя прозрачная хрустальность.

Приемлю каждый знак судьбы
Как дар величия земного –
Приемлю просто, без борьбы,
Без ожидания иного.

Он иллюзорен, тот иной,
Что мы намысливаем всуе,
Но ангел тот, что слит со мной,
Огнем мне знаки нарисует.

Я им поверю и пойду,
Не обсуждая направленья.
Я все к единому сведу
Преображения явленью.

Все пережитое во мне,
В глубинах внутренней плавильни,
На тайном внутреннем огне
Даст возрожденье силы сильной –

Той, что забытою была,
Десятилетия дремала,
Но вдруг внезапно ожила
И, наконец-то, с ложа встала.

Расправив два светокрыла
И отворив затворы сердца,
Творит «я есмь» и «я была»
В одно сокровище бессмертья.

Все строки писаны огнем,
Из чаши огненной творимым.
Я каждый миг сгораю в нем
И возрождаюсь в нем незримо.

И ангел, что со мною слит
Огнем единого творенья,
Со мной неслышно говорит
На языке благодаренья.

И даже если я молчу,
Он слышит каждое движенье,
Хранит зажженную свечу,
Творит мое преображенье.

К чему ненужные слова,
Когда молчание дороже?
Стихов сложением жива,
Моя душа их молча сложит.

К чему ненужный этот звук,
Когда звучит само пространство,
Когда касаньем крылорук
Мне говорит о постоянстве?

К чему вся эта суета
По достиженью всяких целей?
Я в златосеребре все та,
Что исповедует бесцелье,

Что просыпается с «я есмь»,
Что засыпает с «снова буду»,
Что сотворяет сердца песнь,
Что сотворяет светочудо!

И мне так радостно творить
На радость ангелам небесным,
И мне так радостно дарить
Свои касанья бестелесно.

Касаюсь ласково к душе
Того, кто видит эти строки,
И этим счастлива уже –
Мои стихи не одиноки.

Они рождают чистый свет
В сознаньях тех, кто их читает,
И выше счастья в мире нет:
Мой свет вмещенье обретает.

Он светосмыслы говорит,
Что сердца Бога отраженье,
Он мир невидимо творит,
Творя его преображенье.

И потому в любой поре
Я буду пламенем объята
И, даже если в серебре,
Я буду соткана из злата.


P.S. Рождению этого стихотворения предшествовали мои размышления об очень условном и довольно искусственном, на мой взгляд, делении поэзии на века, называемые «золотым» и « серебряным». Мне подумалось, что та поэзия, которая имеет огненную природу, может называться «золотой», независимо от условной принадлежности к «серебряному» или к какому-то иному веку. Но потом пошел поток смыслов, в котором вышли уже очень личные осознания. И весь этот поток я записала за один раз, не прерываясь и практически ничего не исправляя.