Стасис Красаускас - золотое перо графика

СТАСИС КРАСАУСКАС – ЗОЛОТОЕ ПЕРО ГРАФИКА
                (годы жизни  1929 – 1977)

Творенье может пережить творца,
Творец уйдёт, природой побеждённый,
Однако образ им запечатлённый
Веками будет согревать сердца.
Я тысячами душ живу
В сердцах всех любящих…

               
Микеланджело Буонарроти



       Кто из современников и более поздние поколения, жившие в 60-е и 80-е гг. уже прошлого века, не помнят обложку журнала«Юность»? Девичья головка, сотканная из лёгких линий  веточек с молодой листвой,  где два листика игриво рисуют губы юного лица.  Автор этого графического рисунка – молодой  литовский график  Стасис Красаускас.   А много лет спустя  мои взрослые дети  подарили  мне  роскошный альбом  его высокой  графики. Красаускас не был ни поэтом, ни писателем. Он своей графикой иллюстрировал произведения прежде всего литовских и русских авторов. Но, строго говоря, он не был только иллюстратором. Его графика настолько оригинальна и полна новаторских находок и настолько глубока в философском смысле, что он, по сути дела, становился соавтором.  Он давал возможность разглядеть те смысловые подтексты,  которые в массовом сознании без его творческого участия, вероятно, не были бы поняты ни рядовыми читателями, ни искушёнными критиками и литературоведами. Более того, целые серии рисунков по конкретной сюжетной линии
можно читать, даже не обращаясь к литературному оригиналу
    Первое впечатление – восхищение  владения  тонкими,  белыми линиями,  которые на чёрном фоне выглядят  особенно  чётко и изысканно.  Изысканность  линий   – особое качество  графики этого мастера.  Безусловно,  это важная художественная находка. В альбоме есть и обычная чёрно-белая графика с традиционными рефлексами света и тени.  Но тут следует  остановиться  уже  на Образах. Эта классическая стилистика относится прежде всего к сценам простой народной, тяжёлой  и  безрадостной жизни. Несколько грубоватые, неуклюжие, статичные фигуры людей как раз и подчёркивают такую, небогатую и часто трагическую жизнь литовских крестьян. Причём ему  особенно дороги образы деревенских голодающих детей и женщин, лица простых людей. Чувствуется его любовь к людям литовской глубинки, которые и есть плоть и кровь родной и древней земли. Я не профессионал и не могу брать  на себя смелость сравнивать творчество Красаускаса с работами   других  литовских графиков, кроме, разумеется, Чюрлёниса*.  В чём их сходство и различие.
Они работали в разных жанрах изобразительного искусства, один график, второй живописец. Что же их роднит в моих ощущениях? Во-первых, они оба символисты. Их работы  -  закодированные смыслы и в этом качестве они вызов и читателю, и любителю живописи. Во-вторых, в их в сюжетах явно прослеживается тяга к литовской тематике, литовской природе, литовской культуре, философии народной жизни. Кто же ещё художник, вызывающий у меня сходные ассоциации? Вспомнил! Винсент Ван-Гог. Та же статичность  в картинах  Ван-Гога  и его интерес к  миру  простых людей. Как-то много лет назад в Москву привезли много работ Ван-Гога. Не могу забыть «Едоков картофеля». Дело даже не в технике, стиле и сюжете.  Поражает сходство философии обоих художников  и графика по отношению к простонародным мотивам.
     И совсем другая философия и форма, соответствующая этой новой философии современного мира. Это Образы , воплощённые техникой тонких пластичных линий , как правило на тёмном фоне. Проникнутый веяниями прогресса, с помощью аллегорий и фантазии график Красаускас сопровождает своих авторов в ещё не познанные бездны пространства и времени. В этом смысле он по мировоззрению примыкает  к плеяде физиков – творцов атомного века. Эта графика предельно лаконична и выразительна.
     Но вот интересная  находка, усиливающая динамику сюжета. Когда женские и мужские фигуры «двоят себя»: нижняя часть тела статична, а верхняя может принимать различные, подчеркну, реалистичные образы разных положений, или  позиций. Между двумя этими позициями вполне осязаемо ДВИЖЕНИЕ. Просто невозможно оторвать глаз от графических рисунков  серии  «Рождение женщины»  на светлом тонированном фоне. Какое знание анатомии и пластики женского тела. Так выразительно и так безупречно плавное перетекание из одного положение в другое, причём новое положение это не просто пластический рисунок, а смысловой сюжетный поворот общей темы серии.
   В серии спортивной графики уже не двоение образа, а последовательное
чередование дискретных моментов движения. Получается эффект рапидной киносъёмки из  отдельны фаз   общего рисунка движения. Ювелирная, филигранная работа!
 Автор не чужд внимания к библейским сюжетам. Например, библейская «Песнь песней» о великой силе любви. И здесь угадана стилистика воплощения образов. Буд-то он перенёс на свои графические листы фрески из захоронений древних Египетских фараонов. Я говорю об этом уверенно, потому что сам побывал в долине царей на месте древнейших Фив и спускался в доступные для туристов погребальные камеры со стенами,  расписанными фресками с немеркнущими в течение тысяч лет красками. Или тончайшие барельефы на внешних стенах захоронения (по сути дворца) единственной женщины фараона Хатшепсут. И Луксор и национальный музей в Каире свидетельствуют о высочайшей культуре древних египетских мастеров фрески, барельефа и скульптуры. Интуиция и тут не подвела Стасиса Красаускаса. При условной неподвижности двух фигур – мужской и женской, удивительным образом передано их эмоциональное состояние. Обращает на себя внимание не только изысканность тонких линий, рисующих контуры тел, но изысканность самих поз возлюбленных. И всё же  самое большое впечатление производит серия работ «Вечно живые», о павших солдатах Великой отечественной войны. Это настолько высоко художественно и по графике и по смыслу, что  погружает в скорбь даже с неким мистическим подтекстом. Они, павшие, как бы наблюдают из могил жизнь - полнокровную жизнь, царящую над ними. Жизнь, которую они спасли воистину «смертью смерть поправ».  И я не берусь судить, что сильнее, сам текст «Реквиема»  Роберта Рождественского, или порождённое этим текстам  графическое воплощение поэмы.
     Какая жестокая несправедливость! Одарённейший  график, глубокий, думающий  иллюстратор, мастер тончайшей техники ушёл из жизни в расцвете творческих сил, не дожив до пятидесяти лет. В обоих номерах моих небольших юбилейных альманахов я с благодарностью публикую некоторые графические работы из подаренного мне много лет назад альбома.
                Великая сила искусства бессмертна!