Средь задёрнутых штор и толчей беспричинной тоски

Средь задёрнутых штор и толчей беспричинной тоски,
Я рисую тебя перламутровой кисточкой ночи,
И ложатся на холст Бытия неземного мазки,
Где, что вдох, то снега, где, что выдох, то синие очи.

Где, что взмах рукавом - полыхание гладкого льда
На ладонях твоих, что так трепетно тянутся к свету,
А на ландышах щёк серебром в жемчугах лебеда
Из моих сентябрей и твоих лебединых рассветов.

Завершив малевать, я кромсаю тот Холст на куски
И швыряю на стол, и бегу из твоих Благозвучий,
В Благовония снов, в кровь сбивая свои кулаки
Об углы Пустоты, где, чем глубже, тем уже и круче.

Где от бега устав, упаду на заснеженный луг,
И усну, может быть, окунувшись в безликую тучу,
В коей осень моя и луны золотой полукруг,
Ищут тот для меня, с базиликовым контуром, ключик.

Чтоб сияние звёзд, что уснули в твоих волосах,
Превратились во взгляд и улыбку Божественной Лизы,
Что всё зрит из нутра поэтической мглы в небеса,
Уж отцветшей давно и увядшей овсяницей сизой.