У кота нет ничего заветного...

*   *   *

У кота нет ничего заветного
(О жратве не стоит речь вести).
Нет такого лозунга конкретного,
Чтоб на подвиг за него пойти.

Кот нажрется колбасы – и щурится
(Краденой, конечно, колбасы).
Словно у свирепого петлюровца,
Жесткие топорщатся усы.

Словно у матерого бандеровца,
Алчность дремлет в прорезях зрачков.
Даже сытый, он к столу примерится,
Вскочит, хапнет, да и был таков.

Из-за кошки может он поцапаться
С другом романтической поры.
Чем он лучше, например, гестаповца,
Только без ремня и кобуры?

Кошка-мама может хоть повеситься –
Кот ее растлил – и наутек.
Он ведь бессердечнее эсэсовца,
Только без мундира и сапог.

Он потомство настрогал несчетное
И его уже не узнает –
Крайне бездуховное животное,
Кратко называемое “кот”.

Но пусть кот никак не перебесится,
Сгоряча его ты не брани:
Люди тоже сплошь одни эсэсовцы
И в гестапо трудятся они.

Кот живет, пока не окочурится,
По законам общества людей,
Ну а люди сплошь одни петлюровцы
И рабы бандеровских идей.

Суть кота вполне определяется
Тем, как создан человечий мир.
Люди же Петлюре поклоняются
И Степан Бандера – их кумир.

Если всё ж тебе на нервы действует
Кот своею гнусностью мужской,
То тебе охотно посодействуют
Мужики в скорняжной мастерской.

Ты с котом играючи управишься,
“Кис-кис-кис” – и оглушил пинком,
А затем у скорняков появишься
С пыльным шевелящимся мешком.

Выполнят заказ – и ты отчисли им
Гонорар, что прочим не чета,
И слоняйся с видом независимым
В пышной шапке из того кота.