Ветер с севера

ветер с севера в цепях сотни лет гнездо не вьюжит
над осокою во льдах тьмой заката, дым – наружу.
ты ходил встречать рассвет, окунувшись в эту мглу,
только вот рассвета нет, ты один и ты в бреду:

слово "Вечность" не сложить из осколков двух сердец,
там где стук был – нынче желчь, звук дыхания – беду
призовёт, раскроет крылья, вот венец твой, твой конец,
и осоки соки острой не залечат тот рубец.

кто пришёл, когда не звали, среди ночи, при луне
на серебряном коне – рыцарь с саблею в огне,
а над ним всё вился ворон, крикнул ворон: "nevermore",
– насылая жуткий холод, насылая дикий мор

на судьбу твою, что злая, выла волком в лунный свет,
зная, что ответа нет.

и теперь нельзя нам скрыться, и друг друга не найти,
и друг другу не открыться в дни нелёгкого пути
по дороге без начала, по дороге без конца
– парусов не видно алых, да и были ль паруса?

Грин бы умер, если б видел, что мы сделали с мечтой,
только он и так давно уж как отбыл на упокой,
и теперь осталась память, только память ясных дней –
я зову, но зов затухнет среди серости камней.

я бегу, уже уставший, как бежал по облакам:
я не знаю, я пропащий, как и вы не хулиган,
по невиданным дорожкам, среди ям, канав и труб,
я ползу, но понимаю, что Артист, мой друг, – он труп.

он повесился с печали, не дойдя всего чуть-чуть
до конца земного края, до родных и тёплых рук,
до небесного до рая, где родной вишнёвый сад
и плетёный виноград в жар от солнца укрывает –

это горечь, это слабость,
это русский добрый дух,
от печонок до окраин раздирающий ворот
чрез судьбы, чрез холод стужи, среди сотен мук... и мух.
в поле воин – не одиночка, только я – один,

ну, вот.