Юбилей писателя

На днях с друзьями собрались на юбилее

Писателя, что недооценён толпой.

Нам показалось, стал он только злее,

А за спиною – длительный запой.


Писатель, сохраним мы втайне имя,

Приветлив был сперва и мало пил,

Всё бегал меж гостей, шутил он с ними

А после быстро в свой блокнот строчил.


Когда ж веселье приближалось к апогею,

Наш друг – писатель основательно поддал,

И, осознав, что скоро ослабеет,

Он нам многозначительно сказал:


- Друзья, я приступаю к новому роману,

В котором вы, мои друзья и вся и всё

Мы посмеялись, оказалось рано,

Он роли раздавал, как режиссёр.

* * *

- Ты будешь спать с своей сестрой, такое модно,

Я сразу славу обрету через тебя

Ты будешь карлик с бородой, их братец сводный,

И будет похоть жить в тебе, мозги свербя.


Ты станешь прототипом негра-гея,

Кто без такого мой роман прочтёт?

Ты – извращенцем, при Луне зверея,

Что будет в депутата превращён.


Ты, мой дражайший, станешь девственницей-жабой,

Что ждёт дружка на беленьком «Порше»

Ты будешь мент, ты – смерть, но с травмой старой,

А ты – добряк, но Фредди Крюгера страшней.


Теперь узрите все вокруг, какой я гений,

Единым росчерком привлёк умы друзей,

Долой пролог, сюжета круг и приступ лени,

Я нынче строю прозы Колизей.


Ты будешь жирненький дракон, не злись, так надо,

Стройняшки не пробьют на дум родство,

Так, ты, ага, тупой гекон, зато нарядный,

Твой главный пунктик – Солнца воровство.

* * *

Писатель пил, друзья его роптали,

Не многим нравился такой его настрой,

Но он, сказав: «Как круто вы попали»,

Продолжил расширять героев строй.

* * *

Ты будешь страшной говорящей головою,

Растущей в джунглях на хвосте змеи.

Ты будешь немощной, но доброю Ягою,

В которую недуг Пинхед вселил.


Ты будешь свёртышем, ты будешь кракозяброй, -

Несло его без края и конца.

- Послушай, - я тогда сказал довольно храбро, -

Не стану я объектом для певца.


Он мне сказал: «Не ссы, умрёшь ты быстро,

Тебя затопчет бешенный кентавр,

Затем польёт раствором из канистры,

Чтобы пришёл голодный динозавр».

* * *

Нам всё понятно стало, друг наш болен,

Он пишет всё, его не издают,

И прекратить свой труд он сам, увы, неволен,

Так славы ждёт, хоть нескольких минут.