Монах

По городка затишью, вдоль реки
Идет монах оборванным скитальцем.
Люд на него указывает пальцем,
Качают головою старики.

Монаху едкость мира не страшна,
И ненависть, и слово резкой брани,
И одиночной камеры молчанье,
И в голове без мыслей тишина.

Он стен своих сам разворочал ширь,
Внутри своей железности скорлупки,
Острог сознания разрушил хрупкий
И вышел из него в огромный мир.

Идёт, не просит у других любви,
Уже любим он небом и росою.
Бредёт со скарбом дали полосою,
Поёт, судьбу лишений не гневит.

Он знает, что кто чист, тот и гоним.
Из всех домов святых привычно гонят.
Никто не хочет на белёсом фоне
Чернее быть перед собой самим.

Он знает, что на взгорье сложен путь,
Но на вершине вольное пространство,
Там виден мир сокрытый постоянством,
И глаз там волен, вольно дышит грудь.

Взберётся на пригорок, отдохнёт.
Краюшку хлеба черного надломит.
Нет никого, вселенной мига кроме,
А черствый хлеб так сладок точно мёд.

Себе монах, и пастырь, и пастух.
Легко дремать, но сложно видеть трезво,
Не дремлет он и от того так резво
И счастливо стремиться к свету дух.