Нескучная классика. Ч. 2. Отелло

Она его за враки полюбила, а он её за веру в них!

Мой читатель, я для Вас
Начинаю свой рассказ
Про историю Отелло,
Актуальную сейчас.

Дело было не при мне,
В чужедальней стороне,
Где и море есть и солнце,
Утопают все в вине.

Негром тот Отелло был,
Ой, ошибку допустил,
Чёрным? Тоже не корректно,
Вспомнил, мавром он прожил.

Значит этот наш мигрант
Проявить решил талант,
Да на поприще военном,
Чтоб был большей суммы грант.

Тут вам надо рассказать,
Что Европа - ихня мать,
Превратилася в помойку,
Можно это доказать.

К ним пошёл такой наплыв,
Просто жуткой грязи слив,
Прут арабы, африканцы,
Всё вокруг заполонив.

Наш Отелло - не дурак,
Сочинять большой мастак,
Про свои в боях победы
Врал бесстыдно просто так.

Всему верили они -
Толерантность в наши дни,
Вот и стал он генералом,
Вобщем, вышел из тени'.

Мавра женщин всех любил,
Думал, брак ему не мил,
Но, увидев Дездемону,
Ею очарован был.

Сразу начал, как обычно,
То есть ей наврал прилично,
Про кровавые сраженья,
Где участвовал он лично.

Обалдев от этих врак,
Дездемона тотчас в брак
Захотела повенчаться,
Католичка, как ни как.

Всё сварганил генерал,
Поп влюблённых обвенчал,
Только тайну этой пары
Всем в округе разболтал.

Папа, главный депутат,
Что- то браку не был рад,
Видно толерантность где-то
И у них пошла на спад.

Президенту настучал,
Будто в брак обманом взял,
Много дури всыпав дочке,
Черножо, нет, чернокожий генерал.

Но за фук Отелло взять -
Это вам его не знать,
Как всегда из положенья
Выкрутился папин зять.

Но решил от тестя он
Быть подальше удалён,
Чтоб зараза не нагадил,
Напросился в гарнизон.

Сбил двух зайцев, ну и ну,
Вдруг послали б на войну,
А реальные сраженья -
Это мавру ни к чему.

Съехал наш с женой мигрант,
Был с ним Яго - адъютант,
И, влюблённый в Дездемону,
Дон Родриго - лейтенант.

Эта парочка "друзей",
Жить не стала без затей,
Против нашего Отелло
Заговор крутить скорей.

Яго знал, что генерал
Всем напропалую врал,
Но сумел лапши навешать,
Так что мавра верить стал.

Дездемона, стало быть,
Начала роман крутить
С местным юным офицером
Время тайно проводить.

Что б Отелло убедить,
В том, чего не может быть,
Дездемоны скрал платочек -
Офицеру подложить.

Стал Отелло плохо спать,
Дездемону ревновать,
Приказал скотине Яго
Офицера он убрать.

Тот с Родриго перетёр,
Вышел мерзким разговор,
На дуэль идти с парнишкой,
Мол, любовный вышел спор.

Вызвали на дел разбор
И прикончили в упор,
Яго же пришил Родриго,
Чтоб не выдал уговор.

Вот такие здесь дела,
Обыскали все тела,
И явился всем платочек,
Нить к финалу привела.

Этот Яго, гадкий пёс,
Так всё дело преподнёс,
Что бы выглядело правдой,
То, что следствию он нёс.

Тут Отелло взял предел,
Что б терпеть такой удел,
И изменщицу супругу
Враз прикончить захотел.

К ней в ночной явился час,
Что бы не ушла в отказ,
Стал он требовать признанья -
С кем, когда и сколько раз.

Дездемона не у дел,
Так чего же он хотел,
Уходила в несознанку,
Он творил же беспредел.

Разъярился, аки бес,
И на Дездемону влез,
Но не для утехи плотской,
Был в мозгах другой замес.

Горло пальцами в обхват
Защемил Отелло, гад,
Задушил он Дездемону,
Хоть и сам тому не рад.

Говорят, ещё потом,
Сердце проколол штыком,
Но за верность не ручаюсь,
Был не вхож я в ихний дом.

В спальню тут приперлась знать,
Кто же мог её позвать?
И, увидев преступленье,
В голос стала завывать.

Только Ягова жена,
Тоже слёз в глазах полна,
Рассказала, что невинность
Дездемоны всем видна.

Всё про мужа изложила,
Ничего не утаила,
И повесить его сразу
В окончанье предложила.

Яго тон такой взъярил,
Он жену свою убил,
Тут же был он арестован,
До суда в тюрьму отбыл.

А Отелло как узнал,
Что невинен идеал,
Тем штыком и закололся,
На жену свою упал.

Вот рассказ вам про любовь,
И опять в нём с горем кровь,
По другому ж не бывает,
Вот она и льётся вновь.

Что, читатель, вам сказать,
Не банальности ж писать,
Но закончить чем-то надо,
Только чем - хотелось знать.

Есть мыслишка у меня,
Думал я её два дня,
Предложу вам напоследок,
Никого в ней не виня.

Я, конечно, не расист,
И не антисионист,
Только этот мавр Отелло
Прям законченный садист.

Мне в Америках не жить,
Можно негров не любить,
Не сказать, что сильно очень,
Но поблизости не быть.

А Европа пусть гниёт,
Если с неграми живёт,
Жаль, конечно, если скоро
Этот этнос власть возьмёт.

Только это всё слова,
Ими мыслит голова,
Я за это не в ответе,
Может лишь едва-едва.