Раскольники. Часть 3

Наступил для раскольников радостный день,
Долетела до пустыни весть – умер царь Ирод!
Объявлены наследниками Петр и его брат Иван.
Много тогда раскольников в Москву ушло,
Надеялись они, удастся убедить наследников,
А с ними ещё и Софью, что царицей стала,
Русь повернут назад они, к старой Вере вернутся.
Амвросий тоже в Москву пришёл, своих людей привёл,
Боярыня Морозова радушно их принимала всех.
И началось, Москва вся забурлила, как кипящая вода.
Царём смиренный Пустосвят народ на бунт поднял,
С друзьями ходил он по Москве и проповедывал везде,
За Веру призывал людей он подниматься,
Ведь истинная Вера осталась только на Руси!
Ранним июльским утром шли предводители к Кремлю,
Иконы Богородицы и Страшного суда с собой несли,
Да книги старые ещё и свечи в руках держали.
За ними шли стрельцы, народ, все улицы заняв,
И пьяны были многие, кистень за пазухой держа.
Ввалилась в Кремль пьяно орущая толпа,
Перед собором предводители поставили иконы,
Крест положили, и свечи свои зажгли.
Встал на скамейку Никита Пустосвят
И стал народу проповедь свою читать.
Он призывал людей за истинную Веру постоять,
Толпа же, космато-бородатая, пьяно рычала в ответ,
Она согласна с корнем вырвать никонианство.
В соборе духовенство металось в страхе
И плач в палатах царских раздавался.
Ивана тряс озноб, а Пётр как будто окаменел,
Шептал молитву, смерть отвести от них просил.
Протоирея из собора к мятежникам послали,
Он должен написанное ночью поучение прочесть,
Законным пастырям в нём призывалось подчиняться
И обольстителей-раскольников не слушать,
Ведь в третий раз нарушил слово Никита Пустосвят,
Бунтует он народ не ради православной Веры,
Он просто хочет сесть на патриарший трон.
Протоирею не дали даже рта раскрыть,
Сбил с ног его Амвросий и стал топтать,
Стрельцы, не медля, подскочили, вырвали тетрадь,
Подняли на ноги и подвели к отцам раскольным.
Толпа ревела же, тянула к протоирею руки,
Казалось, сейчас он будет порван на куски!
Но не позволил инок Сергий Василия убить,
Вернуться должен он назад и правду там сказать.
Народ орал, он диспута с никонианцами хотел,
Но из собора на встречу с ним никто не выходил,
Раскольники святыни взяли и в Грановитую пошли.
Иконы на скамейки положили, свои книги,
Царицу с патриархом к ним требовали вновь.
Вот Софья с духовенством к народу вышла
И диспут был похож на ругань сварливых баб.
Раскольники никонианцев еретиками обзывали,
А те, в ответ, «анчисхристами» назвали их…
Была царица Софья испуганна, бледна,
Но обе стороны сумела, всё же, примирить,
Пересмотреть церковные обряды пообещала.
С победой раскольники из Грановитой выходили,
Над головою двоеперстия они подняли,
Считали, на Русь вернётся истинная Вера!
А Пётр смотрел на них через оконце из палаты,
Он царь, венец пока что у него на голове!
Он не допустит, чтобы «невежды церковь воевати»,
А было тогда Петру всего лишь десять лет…