Лаврентьевская летопись. Часть третья

Лаврентьевская летопись гласила:
«Батый велел всем идола** признать».
Но князь сказал: «Не в деревяшке сила.
Я — православный, вам пора понять».

Коварству, злобе не было предела.
Отравлен князь великий — Ярослав.
Но смерть его не завершила дело.
Орду, историк, фактом, обеславь...

Заколот зверски был боярин Фёдор,
Доман Путивлец в этом виноват.
Черниговский боярин вскоре тоже,
Устроили татары сущий ад.

Князь Михаил... его судьба сурова.
Он в Венгрии прибежище искал.
Король боялся: вдруг татары снова
Нагрянут? Страшен Белы*** их оскал.

Из Венгрии подался князь в Чернигов.
Был вынужден Батыя навестить.
Довлело над землёй монголов иго,
Права у них лишь можно утвердить.

Поехал Михаил к татарам с внуком,
Сын дочери по имени Борис.
Впитал тот скоро ханскую науку:
«С могуществом татарским не борись!»

Князь перед идолом не мог склониться.
Не стал он и поборником огня.
Заколот был, не смог и удивиться.
Перекрестился, страх и скорбь гоня.

А внук Борис отправлен был к Сартаку.
То был любимый старший ханский сын.
Сартак Бориса встретил. Добрым знаком
Казалось то, что тот сидел один.

Был благосклонен к внуку Михаила,
И даже отпустил его домой.
Была в Сартаке доброта и сила.
Борис склонился: «Вы — спаситель мой...»

Примечание:
**Для проведения языческих обрядов
создали идола Чингисхана;
***Венгерский король Белы Четвёртый.