К шестнадцатой руне Калевалы

К шестнадцатой руне Калевалы.
( Написано для семейного спектакля под открытым небом )

Вяйнёмяйнен, прорицатель, и всё такое,
Ищет три слова, что не возьмёшь рукою,
Лучших три слова для четырёхстопника,
Рыщет наощупь, и не набредёт никак.
Ищет глазами, смотрит и тут, и там:
Слово уходит белкою по ветвям,
Ветки, качаясь, шепчут обрывки слов:
Весь Вяйнёмяйнен – слух от  ушей до стоп.
Весь в череде ударных -  в  четырёхстопнике –
Птицы поют, но от них лишь перо в руке,
Птицы мимолётны, словом не делятся,
А стихотворец  пишет безделицу
По бересте щербатой, ночью, а поутру
В пальцах крошит, да и в костёр кору.
Искры, дым, и пламя, чем тебе не слова:
Прыгай, вдыхай, падай – лёгкие разрывай.
Падай без сил в траву, да и к земле ничком,
Сколько в ней слов погибло, зёрен, и языков!
Там, под землёй, ревёт в бездну с высот вода,
Шёпоты, заклинания с грохотом в никуда.
Гребень за гребнем, волны забытого на века,
Всё, что слетело с уст и сорвалось с языка,
Полки, библиотеки, книги до потолка –
Сыщутся ль в них три слова для четырёхстопника?
Ищут Гомер с Патроклом, следом  Шекспир и Лир,
Авторы и герои насмерть переплелись,
Словно не умирали, в поиске до сих пор,
Их голоса смешались в птичий рассветный хор.
В их голосах ветер, ливень, гром, прибой,
Стой, Вяйнёмяйнен,  к мёртвым ни словом, ни ногой.
Голову усталую оторви от земли,
Здесь, где мхи и травы, пчёлы да шмели,
Конусом муравейник, да бурелом горой,
В скользких камнях берег, и четырёхстопник твой
За бликом живёт озёрным, за дальним криком совы,
А ты не будь спокойным, ищи его, и живи.
Топчет сказитель тропы, рвётся сквозь заросли,
Вдоль или против слова, навстречу бегу земли,
К солнцу, и против свода звёздного по ночам,
Он здесь, он найдёт три слова – своё начало начал.