295. Сказка о нечаянном счастье

Марин Иванне нынче не смешно,
над верхнею губой... взрасли  усы,
Но не сдаётся, верит  в чудо, перелом,
Что возраст это всё! Виновник есть - Гормон!!!

Как пава, выпучив глаза (со страстью) царственно плывёт,
И верит свято, если первым взор  направить в зеркало души,
То не заметен будет казус тот- пушок,
Что на лице растут противные усы.

Ведь рядом яркий есть тому пример,
Соседка с мужем, будто Аполлон,
Пусть неказиста та, но в доме смех и щи,
Откусишь руку ты по локоть, так вкусны.

Торчат пусть уши у нее, как  у слона,
Что не прикроет и волос копна,
Розовощека, с редким зубом, но  пышнааа...
И недостатков вроде нет, княжна.

Вот и она...

В наряды ярко облачившись,
Взяла авоську и бегом в аптеку,
Чтоб объявить войну усищам,
Купила аммиак, пинцет, смолу и перекись  прицепом.

Ведь борется с ковидлой ВОЗ,
Пусть упирается народ, но всё ж…
Так и она возьмёт усы измором,
Чтобы не портили фасад декором.

На лоб  поставить нужно QR код,
Закрыв прямой им  доступ на замок,
Вражина не проникнет в цитадель,
Усов не будет на её  лице!

И основательно обдумав сие дело,
Прикрыв едва ли своё тело,
Поставив чайник на плиту,
Ведёт с усищами борьбу.

Сирена взвыла, чайник встрепенулся,
Рука взлетела, опалив  гипюр,
Огнём объятый гибнет пеньюар, 
Любимый, красный, в рюшах от Кутюр.

В агонии как фурия металась,
В дыму пытаясь потушить скорей его,
И опалила не единожды лицо,
След от усов немедленно исчез,
Оставив вздыбленность волос, как эрокез.

Погоревав и выпив валерианки,
Соседа одинокого с тальянкой,
Та позвала...
Плясала, как в последний раз и пела,
А что усы?
До них нет дела!


Мораль сей сказки такова -
Что нету худа без добра!
Теперь печёт блины Степану,
Тот на тальянке ей играет,
Марина  весела, бодра,
Печали нету и следа.


         
          ***

А за окном…
А за окном октябрь листья сыплет,
Их ветер гонит по дороге, напевая мне,
Феерию осеннюю, где мелкий дождик,
Спускается с небес на лист стихом.