Сокровище Ожерона

*

Там, где Карибы выгнулись дугой,
И острова обласканы волной,
Где кровь текла на золото монет,
Там в муках зарождался Новый Свет.
О прежних днях особо не скорбя,
Все были против всех, но за себя.
Законность права на морской разбой,
За двадцать фунтов мог купить любой.

Достопочтенный, мудрый Ожерон,
Был силой власти богом  наделён.
Во всём, имея выгоду свою,
Корсаров брал на службу королю.
Но  часто сам говаривал при том,
Что и туземцу тоже нужен дом.
А тех, кто ищет  божью  благодать,
Он убеждал семью свою создать.
*               
…ноябрь 1666 г.  Тортуга...

Как и всегда,  у  Чёртовых Ворот,
Фрегат наш кренговался в этот год,
Старуха-лень давно нам всем чужда -
Латать пора прогнившие борта.
И даже, в ночь клепаем нагеля
В дрожащем,  тусклом свете фитиля.
Но как привыкнуть к овцам и жнивью,
Когда мы верим, сабли острию?

Работою доволен экипаж!
В порядке обновлённый такелаж,
Заштопаны все швы на парусах,
Ядро к ядру уложены в трюмАх.
Ведут к победам славным  напролом
Весёлый Роджер и дешёвый ром.
И раз тут, женщин нет  то мы подчас,
На добрых нам друзей косили глаз.
               
...январь, 1667 г.  Ямайка, Порт-Ройал...

Я кубок осушить готов всегда,
Не чувствуя особого вреда.
Но прежде чем пуститься в  океан,
Придумать надо нам коварный  план.
Бесцельно, доверяясь лишь вину,
Напрасным будет вспарывать волну.
И вот в таверне, под бутылок звон
Услышал я про странный галеон.

Для Ожерона  очень важный груз -
Везёт его сюда «торгаш-француз».
И если верить слухам, то тогда,
Известный «la Sova» идёт сюда.
В любой таверне сплетнями живут,
Но кто их носит, честный или плут?
И в каждой кружке слухи греют дно -
В них проще верить, если пьёшь вино.

Нам стало ясно, это  грозный враг,
Его не запугаешь просто так.
Две палубы зависли над водой,
Корабль старый, всё же примет бой.
Не разрешалось грабить нам своих,
Но даже,  в храме  много слов пустых.
И правда в этом деле есть одна:
Для нас давно петля припасена. 

Сомнений нет! Вновь палубный аврал,
На восемь румбов я кладу штурвал.
«Эй, там, на шканцах! Поднабейте брас!
Медузу в глотку, тем, кто против нас!
Не спать на марсе! Парус не найдём
В отместку вас продёрнем под килём!...»
Дельфинов стая с нами по пути,
Приметы лучше вряд ли нам найти.
*

...март, где-то между островами
      Пуэрто-Рико и Ангилья…

Четвёртый день стоят все на местах
Все те, кто жил в обмане и  грехах.
Но где же тот, кто выкрал наш покой?
Где галеон с кормою золотой?
Вот с островов до нас доносят весть:
Французы курс проложат где-то здесь.
Устали ждать и мы, и небеса,
Но слышен крик: «Я вижу паруса!...»

До горизонта - только мы вдвоём,
Французский флаг на рее мы несём.
Судьбы печать упала на сургуч,
Но галеон уверен и могуч.
Да, он силён, но подлый наш подвох,
Уже сулит  застать его врасплох.
И есть одно, что выручит сейчас:
Зрачки их пушек смотрят выше нас.

Мы ловим ветер, и теперь он наш -
Ему по нраву дерзкий  эпатаж!
Идём навстречу, держим правый галс -
Он так всегда вперёд пропустит нас…
Сомнений нет, пред нами «la Sova»,
Я шляпою взмахнул: «Comment co va!...»
Мне кто-то с галеона отвечал,
Но взвился к небу «Роджера» оскал.

Стволы орудий цель свою нашли
Раздался клич: «Пали!.. Пали!... Пали!...»
Плюётся  смертью весь наш грязный борт,
И рявкнет каждый орудийный порт.
Всё громче крики и всё громче брань:
«Встань на колени, сытая  шампань…»
Штурвал дрожит под натиском воды…
Так скучный день стал праздником беды.

Вмиг книппеля, учуяв абордаж,
Цепными псами впились в такелаж.
И бом-брам-рей сорвавшись с высоты,
Поставил крест на многие мечты.
Лафет в откат! Картуз, ядро легло!
Тебе, француз, давно так не везло!
Последний залп и дым пороховой
Подвёл черту под этот страшный бой.

На абордаж! Вонзились крючья в цель
И нас пьянит лихой атаки хмель.
Мы лезем скопом, колем, режем, бьём!
Мы расчищаем путь себе свинцом!
Укутал солнце дым пороховой,
По телу пот струится, словно в зной.
Кому сегодня Бог подарит щит?
Но Бог устал и очень крепко спит.

Отважным - честь! И только сталь клинка
Заткнёт молитвы храброго врага…
Наш общий стон свободу дав устам,
Протяжным воем рвётся к небесам.
Когда не ты - тебя порвут в  клочки,
Потери наши тоже велики.
Смеётся Смерть, зловонием дыша:
«Я множу вашу долю  дележа…»

Всю эту горстку подлых храбрецов
Ведёт мечта по грудам мертвецов.
Обрубки рук, кишки, что грязный ком!
Чья голова тут катится клубком?
Кругом безумцы с пеной на губах,
Но видишь ты лишь  страх в чужих глазах.
Вперёд, бастарды шлюх и сатаны.
Возьмём всё то, что нам являют сны!

Вот, понемногу стих батальный гул,
«Весёлый Роджер» с мачты подмигнул.
От вида крови тут сойдёшь с ума.
Пора бы нам наведаться в трюма…
С дверей дубовых сорваны замки.
Где ж королевских денег сундуки?!
Ударил запах сельди по ноздрям -
На нас глядела сотня грязных… дам.

Всем стало ясно, что они должны
Вживаться в роль заботливой жены.
Удача не приходит к нам одна:
Нашлась и королевская казна.
Мы грузим всё, что можно на свой борт,
И галеон исчез в пучине вод.
Теперь пора спешить за горизонт,
Где ждёт безлюдный остров Сан-Де-Лонт.
*               
..март-апрель, о. Сан-Де-Лонт…

Вдали от глаз и грузных каравелл,
Унылый остров счастьем зашумел.
Красавиц спас воды горячей чан,
И шёлк волос скользнул по их плечам.
Услада, шёпот, явью стал мираж!
Всё это лучше, чем мателотаж.
Любовь, любовь… Одно лишь слово: Ах!...
И всё же надо думать о деньгах.

Чтоб на Тортуге объявиться вновь,
Скоблю из-под ногтей чужую кровь.
Трофейной шпаги в золоте эфес,
Сверкает так, что вздрогнет, даже, бес.
В рубинах перстень -  мы не дураки -
Его я раньше с мёртвой снял руки.
Такой себе, приличный господин,
И к Ожерону я иду один…
*

…начало мая, Тортуга. Резиденция губернатора
 Бертрана Де Ожерон де Ла Буэр…

Я с трепетом вошёл в просторный зал…
Его хозяин в кресле восседал.
Мужчина тучный, лет за пятьдесят,
Припухших глаз пытливых властный взгляд.
Густой парик парижских мастеров
И над губою ниточка усов.
Дворянства право  он нашёл в бою,
И вот, уже, хвалу ему пою:

«О, Ваша светлость! Здесь, у Ваших ног,
Тот, для кого Вы всемогущий бог.
В сомнениях томился я три дня,
Теперь прошу лишь, выслушать меня.
Открою тайну страшную одну:
Ваш галеон, сгорев,  пошёл ко дну…»
Стал губернатор бледен, словно мел,
Но он умён, и слушать он умел.

Я не робел под взглядом гневных глаз
И не спеша, продолжил свой рассказ:
«На счастье  груз не тронул вязкий ил.
С большим трудом его я сохранил…
Жена, свой дом, где льётся детский смех,
Да, хорошо, но женщин нет для всех.
И жди беды, когда у моряка
К Луне полезут толстые рога.

От первых дней и до могильных мхов,
Любой к соскам груди припасть готов.
Вагины щёлка между женских ног
Легко проглотит денежный мешок.
Да, что мешок! Бывало короли
Забыть корону в ней свою смогли…
Услады женской не заменит эль,
Прошу дозволить мне, открыть бордель!»

Дремавший в сердце Ожерона лев,
Очнувшись, выпустил на волю гнев:
«Каков подлец! Ты самый гнусный вор!
Тебя давно ждёт смертный приговор.
Какого чёрта ты пришёл сюда?
Казню тебя я сам и без суда -
Близ муравьёв, оков стянув кольцо,
Измажу сладкой патокой лицо…!»

Я мог достать сокрытый мной кинжал,
Но вкрадчиво, упрямо продолжал:
«Не надо горячиться - я Вам друг!
Часть прибыли падёт и к Вам в сундук.
Рутина дел и грязь -  моя  migraine,
А Ваше имя нежно скроет тень.
Устроим на Тортуге райский сад,
Взрастить который сможет женский зад!

Но если я достанусь муравьям,
Боюсь, Ваш груз, пойдёт  к морским чертям…»
Я всё сказал, добавил: «C est La Vie»,
И повернувшись, двинулся к двери…
Ни окрика, ни стражи цепких рук.
Мне стало ясно - я умру без мук.
Неважно, как с небес достать звезду.
В конце концов, нам всем гореть в аду…

P.S.
  …в  августе 1667 года, от рождества Христова, 
на острове Тортуга, был открыт первый бордель Америки…

*