Глава четвёртая. Сосо, Лаврентий, и Иван

1
«Генсек момент удачный  ловит
Ц. К.  дрожит,  дрожит  народ!
В глубокой тайне он готовит
Очередной  переворот.

Нашёл  теперь  капитулянтов!
И  Микояна  честь  поправ,
Был  опозорен  из  гигантов
Тот, (бывший  Скрябин)  Вячеслав»*
 
На  Кунцево,  летят  машины,
А  в  них  заклятые  друзья.
В  ночной  тиши  шуршали  шины
Все  в  гости  ехали,  не  зря!

В  прихожей  всех  их  проверяли.
То  был  привычный  ритуал.
Все  без  оружия,  ведь   знали!
Смертельным  может  быть  скандал!

Был   Хрусталёв  в  то  время  старший.
Для «прикреплённых»* тех,  двоих
К  особе  приближён,  монаршей,
Подходи  к Берия, и в миг,

В его кармане очутилось
Соединённых два кольца.
А сердце чуть  сильней забилось
И друг на друга,  два лица,

Так  заговорчески  взглянули
Им  было  ясно  всё  без  слов.
Едва  заметно  подмигнули:
«Ты,  мол, готов?;  Да я готов!»
2
Все колебание,  сомненье
Его оставили в сей миг.
У Хрусталёва убежденье.
Потом  узнают, кто был псих!

Его  недавно  принуждали!
Сейчас он стал как волонтёр.
Ведь миллионы , долго ждали
Тирану нос бы, кто утёр!

Лаврентий  Палыч  улыбался.
«Земляк»  его почти  достал.
Но он слегка  перестарался!
Теперь  охотник  дичью  стал!

«Да,  Хрусталёв  хороший  парень!
И к счастью,  твёрдая  рука.
Конечно,  бедным  будет «барин»
Когда  Иван  тряхнёт  слегка»

«Что  делать  с ним;  решать  не буду.
Я  подожду,  утихнет  шум!
Конечно,  подвиг  не  забуду
И  что-нибудь   придёт  на  ум!»
3
В  запасе  время  было  много….
Но  Хрусталёв,  почти  педант.
Всегда  был  мнения  такого
Со  спешкою несовместим талант.

Он в туалет уединился,
Извлёк  полученный   спецшприц.
И в изученье  устремился
Поскольку  тот для  важных лиц.

Для  пальцев  рядом,  два  колечка
Прибор  вообще-то  небольшой.
Меж  ними  выступ,  как  сердечко.
Размер  колец,  отметил ,  мой!

Одел на пальцы, не  уронишь!
Ведь мало что могло там быть!
Тогда  внезапность проворонишь.
И что тогда? Его душить!?

А  на  сердечке,  словно  муха
Пред  применением  нажать
Лаврентий  так  шепнул  на  ухо
«Кольнёшь  и  вспомни  его  мать!»

4
«Я  ведь  без  злобы,  без  лукавства,
Лишь  милосердие  в  расчёт.
Так лучше  действует «лекарство»
Конечно, с муками помрёт.

«Бей  посильней,  но чтоб без  раны!
Когда  начнут  его  вскрывать,
Как  представителя  охраны,
Придётся  мне  тебя  послать!»

«И  синякам  бы  удивиться!
Но  будут  дружно  все  молчать.
Ты  пред  собой  будешь  гордиться
На  трупе  том,  твоя  печать!»

«Как  человек,  ты  уникальный
Проникнись  мыслью,  Хрусталёв!
Внушали  всем,  он  гениальный….
И  ты  без  малого,  таков!»

« Он «генералиссимус», твердили!
Их и десяток, не  найдёшь
Понятно  всем, что  тех не били
А ты как «грушу» изобьёшь!»

«Но без  нужды не  надо  слишком!
Ведь  он  по  званию,  ого!
И верь!  надует он в  штанишки
Когда ударишь  ты  его»

«Сперва, случится то от злости.
Придётся  на ковёр  слетать!
Откажут  тело,  мышцы,  кости
Теперь  уж  на ноги не  встать!»
5
 Они сидят в большой столовой
И льют в стаканы не спеша.
Им принесли ещё, по - новой
Трепещет каждого, душа.

И всё идёт согласно плана
Но  время  чёрт не разберёт.
И не понятно; поздно, рано?
Н пять утра уже идёт

«Что  думал  каждый?»  Я немножко
По мыслях их, пройдусь пером
Здесь  бочка  мёда.  Дёгтя  ложка.
Но что сначала?  Что потом?

И что же думает диктатор?
Бросая  взгляд  наискосок!
Он  величайший  махинатор
И всех трясёт, как будто ток.

«Я прэдлагаю тост за дружбу!
Дела большие  нас  всэх ждут!
Но лишь избавится нам нужно
От всэх шпыонов и иуд!»

Подумал  дальше, это точно!
«Черёд  прыходит ваш, « друзья»
Нэмного жаль,  но это  срочно!
Ведь по- другому  мнэ нельзя!»
6
А  у  Лаврентия  мелькает
«Невероятно  точен  тост.
И  знает  Бог,  «божок»   не  знает
«Ему  готов  на небо  мост!»

«Пойдёт  в  преисподнюю,  всё  зная.
Назад  не сможет!  не свернуть!
И  кто  был  автор,  понимая
Кто  дал  сигнал, «В последний  путь!»

Вот Маленков  был  озабочен.
Он  завершал  громадный труд.
Где  в  выражениях  был точен!
Он знал,  «коллег его сотрут!»

Ведь он  уже  готовил пленум. 
Хотя и сам ходячий труп.
Готовил  «вождь» им всем замену!
Всю жизнь он был с друзьями,  крут.

А был Хрущёв  всегда проныра!
Но, как и все, от страха мок.
Всегда он был  участник  тира
Где  по своим,  стрелял  стрелок.

И  мысль  билась,  точно  муха!
Как о прозрачное  стекло.
Держал  всегда он остро ухо
Ведь знал, что в пропасть волокло.

А вот Булганин, « слава  Богу!»
«Что в этот  день, не помирать!»
И в  мысля  не было, что «тогу»**
Придётся  скоро  примерять

Арест, и все хотели к «стенке!»
 «Гуманность» хоть бы проявил….
Но «вождь»  большой  любитель  пенки….
Вот потому  палач всех  бил.

И все  беззубые  лежали.
И в своей  моче, порой в чужой!
А как  стонали  и  рыдал!
Полуслепой, полуглухой.
8
 «Хозяин»,  гости,  здесь в столовой.
И ужин их идёт к концу.
В  стаканах всё, с бутылки новой!
Заказ; ещё одну, гонцу.

«Хозяин»  снова, тост в дорогу!
«Чтоб личный враг не пережил!»
Лаврентий сразу в мыслях, к Богу
Подстраховаться  не  забыл.
*«прикреплённые»,  охрана внутри  дачи.
** Тога.  пост Председателя Совета министров.