Нас книги учили

Мне детских книг своих не позабыть,
Я рад всегда на полках их увидеть,
Поэты в них учили нас любить,
А жизнь вокруг учила ненавидеть.

Ещё «Маруси» колесили по ночам
И «зеки» номера на лбу носили,
Народ был разделён напополам –
Одних казнили, а другие доносили.

Казалось, это время не пройдёт,
Живая жизнь под глыбами усохнет,
Переживать придётся этот гнёт
Кому-то в зоне, а кому-то в ВОХРе.

Конец пятидесятых на дворе,
Стояла оттепель в стране не по сезону
И задавали в школе детворе
Читать рассказ про «зека» и про зону.

Рассказ был так себе, почти что ни о чём,
О том, как в лагерной бригаде с мужиками
Гнал кубатуру кладки кирпичом
Иван Денисович умелыми руками.

Состав бригады рядовой вполне:
Сын кулака, баптист, латыш степенный
И сам герой, хлебнувший на войне
И окружение, и безысходность плена.

Идёт рассказ неспешным чередом
О том, как Шухов с горькою ухмылкой
То вспомнит с голодухи отчий дом,
То раздербанит с Цезарем посылку.

Так незаметно в хлопотах пройдёт
День срока без друзей, вина и женщин,
А там и солнце красное зайдёт
И десять лет на этот день уменьшит.

Свободы там и близко не видать,
Но Шухов без неё приноровился
Страданье принимать за благодать,
Хоть перед Родиной ни в чём не провинился.

И не понять читателю никак
Веротерпимость и покладистость такую -
Рабовладельцы там летят на рысаках,
А ты в опорках месишь грязь густую.

А ты голодный заживо гниёшь,
Но с кирпичами молча тянешь лямку,
Иван Денисович, ты Данко не поймёшь
И Спартака, и Овода, и Павку!

Я в жизни много книг перечитал,
Но не забыл названье первой книжки,
С которой я и завтракал, и спал,
Серьёзный не по возрасту мальчишка.

Я всем духовным багажом своим
Обязан книгам и, отдельно, детским,
И верою, которою храним,
И выбором суворовско-кадетским.

Но в частом противлении судьбе
Одно сомнение меня одолевает:
Не верится, что истина в борьбе,
Но не в покорности она, я точно знаю.

Мозги мои, возможно, набекрень,
Но в принципах меняться мне не к спеху -
На днях перечитал я «Один день…»
И подивился его шумному успеху.

Вдруг захотелось слово мне сказать
Тем юным, что идут за нами следом:
«Терпения у нас не занимать,
Но не добыть терпением Победы!»