Вторая жизнь Маяковского 6

                Х о р о ш о.   Т о л ь к о   п о т е х о н е ч к у


     И вспомнился Лиле Юрьевне* еще один случай.** Ей даже неловко стало. Очень уж нехорошо тогда всё получилось.
     Ее голос  за кадром.
     – Так Володя стал моим вторым мужем. Жили мы все трое, и всегда в одной квартире… Вы думаете, у нас с Володей всегда всё было гладко? Ошибаетесь. Однажды, за несколько дней до этого объяснения,** он засиделся у нас допоздна. Не помню уже, о чем мы тогда говорили, но только Володя  расхвастался, что он неотразим и что, если он захочет,  ни одна женщина перед ним не устоит. И я решила его проучить… Что поделаешь, молодость! Тогда мне хотелось, чтобы Маяковский был идеальным во всех отношениях. А хвастовства я с детства не выношу.
       Съемочная камера в петербуржской квартире Бриков. На кухне трое: хозяева квартиры и Маяковский. Маяковский собирается уходить.
     – Уже поздно, Володя. Оставайся у нас ночевать, – говорит Лиля Юрьевна.
     – Нет, я пойду. – Маяковский встает и берет свой цилиндр.
     Лилю Юрьевну поддерживает Осип Максимович:
     – В самом деле, Володя. Чего ты будешь тащиться через весь город ночью? Оставайся!
     – Ну, всё! Нечего рассуждать. Мы тебя оставляем, – решительно заявляет Лиля Юрьевна. – Постелем на кухне. Не возражаешь?
     Маяковский бледнеет. Говорит глухим голосом:
     – Тогда заприте меня! я не выдержу...
     Хозяева запирают его и идут спать. Долго еще, лежа в постели, они слышат, как Маяковский, словно в клетке, ходит по  кухне. Наконец, Осип Максимович не выдерживает:
     – Мы так и будем всю ночь его ждать, пока он не заснет?
     – Что поделаешь. Придется терпеть.
     Осип Максимович прислушивается к шагам Маяковского.
     – Ходит. Мучается.
     – Ничего. Ему это полезно. Напишет что-нибудь стоящее. А нам с тобой пора баиньки.
     – Сегодня четверг. Наш день, между прочим.
     – Ну, хорошо. Только потихонечку.
     И они начинают заниматься любовью. И что после этого сделалось с Маяковским?! Он выл. Барабанил в дверь. Как сумасшедший тряс ее, пытаясь открыть. Осип Максимович порядком перетрухнул. А Лиля Юрьевна говорит:
     – Чего ты остановился?
     – Володя!.. Мне кажется, он сейчас вышибет дверь.
     – Ну и что?
     – Тебе надо определиться, Лиля. 
     Лиля Юрьевна как о само собой разумеющемся: – Я давно уже определилась... ты! А помнишь, как я, в гимнастической форме, в косичках, удобно устроившись у твоих ног, глядя тебе в глаза, впервые сказала тебе: «Ося, я вас люблю».  (Мечтательно.) Мне тогда было тринадцать лет.
     Осип Максимович растроганно: – Лиля… Что бы ни случилось, давай никогда не расставаться.
     – Об этом не может быть и речи. Буду ли я женой Володи, или еще кого-нибудь, ты для меня навсегда останешься главным мужчиной.
     – Лиля!
     – Ося!
     И они раскрывают объятия друг другу.
   
     Голос Лили Юрьевны за кадром.
     – Конечно, нехорошо получилось. Но, с другой стороны, надо же было Володе когда-нибудь привыкать к новой жизни. Позднее он описал этот случай в поэме «Флейта-позвоночник»:

                – А я вместо этого до утра раннего
                в ужасе, что тебя любить увели,
                метался и крики в строчки выгранивал,
                уже наполовину сумасшедший ювелир.
               

     Как видите, написал-таки он после этого замечательную поэму. Выходит, я была права.
  ………………………………………………………………………

  *Маяковский любил Лилю Юрьевну Брик, хотя у нее был муж Осип Михайлович.
  **Объяснение в любви, когда Лиля Юрьевна согласилась стать женой Маяковского.


                П р о д о л ж е н и е   з а в т р а