Еврейское кладбище

I

Над кладбищем еврейским летний зной.
И тихи клёны, неподвижны ветки.
Три камня на могиле. Будь — навеки,
Вселенский друг, красивый и иной.

Закрыв глаза, теперь ты больше видишь,
Ты более того — всецело зряч.
Аптека. Ветер. Полушепот. Идиш.
Окно зари. Собачий дальний плач.


II

Он похоронен у стены.
Спокоен. Снег идет великий,
И снежные восходят лики
Над кладбищем чужой страны.

Еврейские могилы спят
Под этим небом безучастным,
И то, что было личным счастьем,
Покоится. И дни летят.

Юдифь, в конце какого года
Случилось всё? Но шла и шла
Пустыни огненная мгла
Сквозь бури твоего народа,
Сквозь сны, оставшиеся где-то
На дальних улицах земли,
Сквозь нескончаемость зимы
И опоздание рассвета,
Когда слепые окна гетто
Еще безжизненно-темны...

Великий снег. Он, как Всевышний.
И фонари, как скрипачи:
Склонились музыкой застывшей
В еще одной своей ночи.

Неслышно ангелы обходят
Всех тех, кто здесь, кто видит сны,
Кто похоронен у стены.
Их лики снежные восходят,
Минуя вакуум и холод,
И растворяются они.

Мигают дальние огни.
Гудит вдали чуть слышно город.