Рабиндранат Тагор

Есть в Индии город Калькутта
С рекой под названием Ганг.
Давно иль недавно как-будто
Жил мальчик там Рабиндранат.
Отец его был из богатых,
Брахманом индийским он был.
И сына он Рабиндраната
Различным наукам учил.
Ходил с пяти лет мальчик в школу
И книжек немало читал.
Учил вдохновенно уроки
И даже стихи сочинял.
Когда позволяла погода
И в школу не надо идти,
Ходил он с отцом на природу,
Не скучно им было в пути.
К себе край влечет их и манит,
Места им знакомы все тут.
Именье в Шантиникетане
«Обителью мира» зовут.
Бенгалия – край плодородный,
Цветущий почти круглый год.
Живет здесь народ благородный,
Ну, и работящий народ.
Но как-то пришли англичане,
И стали командовать здесь.
Бенгальцев они угнетали
Нещадно почти двести лет.
Но я вам сейчас не об этом
Хочу, извините, сказать.
А я лишь о том, как поэтом
Когда-то стал Рабиндранат.
Мальчишка подрос незаметно,
Окончил он школу и вот
Его провожает семейство -
Учиться он в Лондон плывет.
Он должен стать мужем ученым,
Юристом по воле отца.
Вначале он стал увлеченно
Английский язык изучать.
Другие предметы, однако,
Непросто давались ему.
Пришлось тогда Рабиндранату
В обратный отправиться путь.
Но он прочитал там Шекспира,
И тронут был им глубоко.
Потом вдохновенная лира
Взлетит в сочиненьях его.

             «К Шекспиру»

«Когда твоя звезда зажглась над океаном,
Для Англии в тот день ты сыном стал желанным;
Сокровищем своим она тебя сочла,
Дотронувшись рукой до твоего чела.
Недолго средь ветвей она тебя качала,
Недолго на тебе лежали покрывала
Тумана в гуще трав, сверкающих росой,
В садах, где, веселясь, плясал девичий рой.
Твой гимн уже звучал, но мирно рощи спали.
Потом едва-едва пошевелились дали:
В объятиях держал тебя твой небосвод,
А ты уже сиял с полуденных высот.
И озарил весь мир собой, подобно чуду.
Прошли века с тех пор. Сегодня — как повсюду —
С индийских берегов, где пальм ряды растут,
Меж трепетных ветвей тебе хвалу поют».

Тем временем жизнь продолжалась.
И время жениться пришло.
В семействе брахманов-пирали
Невесту нашли для него.
Тогда это было обычным,
Не думал никто о любви.
Как Пушкин сказал, что привычка –
В то время основа семьи.
«Привычка свыше нам дана –
Замена счастию она».
И все же жена Мриналини
Была для него дорогой.
Он звал ее часто Богиней,
В нем, значит, проснулась любовь.

»Когда тебя во сне моем не вижу,
Мне чудится, что шепчет заклинанья
Земля, чтобы исчезнуть под ногами.
И за пустое небо уцепиться,
Поднявши руки, в ужасе хочу я.
В испуге просыпаюсь я и вижу,
Как шерсть прядешь ты, низко наклонившись,
Со мною рядом неподвижно сидя,
Собой являя весь покой творенья».

Судьба же его не щадила –
Вначале жена умерла.
Она его очень любила,
Намного сильней, чем себя.

«Когда-то, свадебным смущенная нарядом,
Здесь, в мире суеты, со мной ты стала рядом,
И было трепетно соприкасанье рук.
По прихоти ль судьбы все совершилось вдруг?
То был не произвол, не беглое мгновенье,
Но тайный промысел и свыше повеленье.
И прожил я свой век с любимою мечтой,
Что будем, ты и я, единством и четой.
Как из души моей ты черпала богато!
Как много свежих струй влила в нее когда-то!
Что создавали мы в волнении, в стыде,
В трудах и бдениях, в победах и беде,
Меж взлетов и потерь,— то, навсегда живое,
Кто в силах довершить? Лишь мы с тобою, двое».

Удары судьбы продолжались –
Из жизни ушел и отец.
И дети его умирали.
А где же заступник – Творец?
И он обращается к Богу,
Но не от себя самого.
К Вершителю судеб народа
Слова обращались его.
И стали слова эти гимном –
Сегодня индийский народ
Под музыку, что сочинил он,
Торжественно песню поет:

     «Джана Гана Мана»
          (Душа народа)

Слава тебе, Повелителю дум,
Вершителю всех наших судеб.
Сердца вдохновляешь игрой вечных струн,
Народам даешь свою руку.

Пусть эхом в горах твое имя гремит,
Сливается с музыкой Ганга.
Гимн Индии пусть во всем мире звучит,
Летя по волнам океана.

Мы к Богу свои направляем слова,
Чтоб благословенье нам дал он.
Ему говорим за благие дела -
Творцу всемогущему Слава!
    Слава! Слава! Слава!

А в голове рождались «Гитанджали» -
Их «Жертвенные песнопения» назвал.
Стихи вначале в Индии читали,
Потом он с ними в Англию попал.
Переводил он сам их на английский,
И, кстати, очень классно перевел.
Переводил по смыслу очень близко
И потому фурор там произвел.
Потом уже стихи Рабиндраната
Не только в Англии, в Европе всей прочли.
Знак Нобелевской премии лауреата
Ему король из Швеции вручил.

         «Гитанджали»
            (Отрывки)

«Я призван был когда-то в мир,
Где жизнь была благословенна.
Но я хочу увидеть лик,
Кому спою я вдохновенно.
В полночном Храме повели
Предстать, Владыка, с песнопеньем.
Златая арфа зазвучит
Перед тобою на мгновенье.
Когда усталый ветер стих,
И не поют на ветках птицы
Окутай покрывалом тьмы,
Дай пред тобою преклониться.
Где мысль бесстрашна и горда
И там, где знание свободно,
Там пробудится и страна,
Земля не будет там бесплодной.
Молю, Владыка, сокруши
До основанья скудость сердца.
Дай силы дух перевести,
Теплом любви твоей согреться.
Какой напиток ты хотел
Испить из чаши моей жизни.
Я, стоя у твоих дверей,
Жду стойко часа своей тризны.
Я песнь тебе, Господь, пою,
Где открываю свои чувства.
И я у ног твоих молю –
Благослови мое искусство».

Почти весь мир успел объехать
Он, путешествуя потом.
И выступал везде с успехом,
К себе всех приглашая в дом.
Он познакомился с Эйнштейном,
И с Муссолини говорил.
И даже к Сталину он в Кремль
Почти как в дом к себе входил.
Ромен Роллан и Бернард Шоу
Беседы долго с ним вели.
С Уэллсом в будущее
Сделать был готов он
В «Машине времени» визит.
Но вот с Бенито Муссолини
Не вышло дружбы у него.
Его поддержки он не принял,
Поскольку «Дуче» был жесток.

Домой вернувшись, продолжал он
Романы и стихи писать.
Мы и сегодня продолжаем
Их с удовольствием читать.
Его «Последняя поэма»
Нас вдохновляет до сих пор.
Раскрыта вечная в ней тема,
Где пишет о любви Тагор.
И что бы с нами ни случилось.
От этих чувств нам не уйти.
И кинофильм «Вам и не снилось» -
В нем песня вечная звучит.
Слова в ней взяты из «Поэмы»,
Что написал Рабиндранат.
Она звучит там вдохновенно,
Как сто и двести лет назад:

«Ветер ли старое имя развеял,
Нет мне дороги в мой брошенный край.
Если увидеть пытаешься издали –
Не разглядишь меня, не разглядишь меня
Друг мой, прощай.
Я уплываю, и время несет меня
С края на край.
С берега к берегу, с отмели к отмели
Друг мой, прощай.
Знаю, когда-нибудь с дальнего берега
Давнего прошлого,
Ветер весенний ночной принесет тебе
Вздох от меня.
Ты погляди, ты погляди, ты погляди –
Не осталось ли что-нибудь после меня.
Полночь забвенья на поздней окраине
Жизни твоей.
Ты погляди без отчаянья, ты погляди без отчаянья -
Вспыхнет ли, примет ли облик безвестного образа
Будто случайного.
Это не сон, это не сон.
Это вся правда моя, это истина.
Смерть побеждающий вечный закон –
Это любовь моя, это любовь моя, это любовь моя…»

На склоне лет, пред тем как в вечность
Ему начертано уйти,
Заметил он, что бесконечность –
Итог всего его пути.
Он обращается к потомкам,
Через сто лет что будут жить.
Он говорит совсем негромко,
Но слышен крик его души:

«В грядущем через сто лет
От наставшего ныне дня
Кем ты будешь, читатель стихов,
Оставшихся от меня?
Удастся ли мне донести
Частицу моих рассветов,
Пение птиц и радость весны,
И свежесть цветов,
Подаренных мне.
Сохранят ли песни меня
В грядущем через сто лет
От наставшего ныне дня?

В грядущем через сто лет
От наставшего ныне дня
Поющий новые песни поэт
В твой дом принесет
Привет от меня.
Чтобы песни моей
Весенний ручей
Слился, звеня,
С шелестом листьев,
Что манит меня,
В грядущее через сто лет
От наставшего ныне дня».