Удивительная история

Удивительная история.

История любви трубадура Гильома де Кабестана
И мадонны Маргариты.

Первая часть.

Средневековье порой часто,
Мрачным всё ж называем мы.
Но именно эта эпоха,
С искусством связана была.

Прекрасные произведенья,
Искусства созданы тогда,
Были поэтами, и также,
И трубадурами в тот век.
 
(История любви трубадура Гильома де Кабестаня
И мадонны Маргариты – яркий пример тому)

История любви людей тех,
Как будто в себя вобрала,
Средневековья дух, в которой –
Любовь, поэзия и месть.

(Кровавая месть)

12 век.

Барон жил Раймунд Руссильонский,
В тот век. А Руссильон –
Прекрасная земля в Восточных
Пиренеях тогда ж была.

Одним концом она граничит,
С Испанией. Другой конец,
Этой страны там омывает
Средиземное море там.

Раймунд был счастлив в своём браке,
Со своей баронессой. Ту –
Там звали Маргаритой. Была -
Прекрасной, добродетельной.

И счастливо они дожили б,
До старости. Не соверши,
Раймунд ошибку роковую,
Что повлияет на всю жизнь.

Как – то в ворота его замка,
Постучал юноша один,
Гильом де Кабестань. Был сыном,
Бедного рыцаря, он, там.

(Из замка Кабестань)

Прекрасный юноша попросит,
Раймунда, взять его к себе,
Пажом. Барон был очарован,
Красавцем этим молодым.

(С обходительными манерами к тому ж. И Раймунд
Дал согласие принять Гильома).

В том и была его ошибка…
И при дворе барона паж,
Очаровал всех тогда тоже,
Песни свои тот исполнял.

(Собственного сочинения)

Придворные вторили ему.
Барон в восторге пребывал,
Там от прекрасного вассала,
Сделал пажом своей жены.

Раймунд был мужественным, верным.
Но куда было там ему,
До прекрасного трубадура…
Случилось то, что должно быть.

Вскоре поняла баронесса,
Что влюблена в Гильома та.
Издалека подходить стала,
Спрашивать начала пажа:

«Вот что, Гильом, скажи: а если б,
Какая ни – будь женщина,
Сделала вид, что тебя любит,
Осмелился б ту полюбить?»

«Конечно, да, госпожа моя,
Только бы эта видимость,
Была правдивой» - паж сказал той,
Сразу ж понявший, что к чему.

«Клянусь же святым Иоанном, -
Сказала Маргарита тут, -
Ты хорошо мне тут ответил,
Ответ – мужчины храброго.

Теперь же испытать желаю,
Тебя! А сможешь ли познать,
Уразуметь уже на деле,
Какая видимость всё ж есть?

«Какая видимость правдива, а какая нет?»

Вторая часть.

Теперь все песни трубадура,
Были лишь об одной любви.
О радостном взаимном чувстве,
Мадонной – Маргариту звал.

(Называл её с тех пор)

А после того разговора,
Думала о Гильоме лишь…
Вскоре пажа к себе позвала,
И того расспросила та:

«Вот что, Гильом, скажи мне честно,
Как полагаешь ты: вид мой -
Правдив или обманчив?» Паж ей,
На то ответил ей тогда ж:

«Мадонна! Бог же мне свидетель,
С того момента, как я стал,
Вашим слугою, в сердце моё,
Ни разу не проникла мысль

Что вы могли не быть там самой,
Лучшей из всех, когда – либо,
Живущих женщин! Также самой,
Правдивой на словах своих.

Также и по внешнему виду!»
Тихо прошепчет женщина:
«Этому верю!  Всегда буду,
Верить в то чувство я всю жизнь.

Гильом, мне если Бог поможет,
Вы никогда не будете,
Мною обмануты. И мысли,
Не будут тщетны обо мне.

Или потрачены напрасно!»
И оба они предались,
Своим любовным там утехам…
Случилось то, что должно быть.

Трубадур – человек весёлый,
Открытый, и не мог тогда,
Скрывать своей любви к той там,
Кого мадонной называл.

(В его песен становилось всё больше страсти)

И вскоре по двору барона,
Поползли сплетни всё ж о них:
«Что баронесса с трубадуром,
Совсем уж обнаглели там.

Крутят роман на глазах мужа…»
И сразу поняли все там,
«Что между пажом с Маргаритой –
Всё ж настоящая любовь».

(Дело в том, что поэт 12 века мог посвящать свои
Творения, так сказать, мнимому объекту страсти –
Некой выдуманной Прекрасной Даме. Или реальной
Женщине, к которой в жизни он никаких чувств не
испытывал)

В конце концов должен же быть там,
Адрес любовной лирики!
В случай Гильома с баронессой,
Иначе было всё тогда.

Предательство двойное это,
Убило Раймунда тогда ж…
Ведь он так доверял жене там,
И песням пажа подпевал.

Исполнился барон тот жаждой
Мести… Это в конце концов,
Диктовал ему в это время,
Закон рыцарской чести там.

Муж ждал удобного момента,
И вскоре тот представился.
В один не очень день прекрасный,
Свой – на охоту паж пошёл.

Он в одиночестве пошёл там.
Узнав об этом, Раймунд же,
Спешно коня там оседлает,
И к тому месту поскакал.

(Где предполагал встретить пажа - предателя)

И вскоре увидал Гильома.
Спрятав оружие, барон,
Поприветствовав трубадура,
Начал с ним разговор вести.

Издалека его он начал,
Обоим неприятный там.
Проявил интерес сначала,
К добыче пажа. Тот сказал:

«Что день был неудачным для охоты»

Третья часть.

Раймунд же тот нетерпеливый,
После там сразу ж перешёл,
К той теме, что их волновала,
Его ж лично, больше всего.

(О романе между Гильомом и Маргаритой)

«Помня о верности, которой,
Вы мне обязаны, тогда
Ответьте мне тогда правдиво,
О том, что хочу спросить!

Без всяких чтобы вы уловок,
Ответили мне – если бог,
С верой святой всё ж дороги вам,
Скажите мне всё не тая:

У вас возлюбленная есть ли,
Поёте для которой вы,
Охвачены также к которой,
Своей любовью сильной вы?»

Надо быть дураком, конечно,
Чтобы тут не понять, к чему,
Клонит барон. Де Кабестань же,
Решил – нельзя правду открыть.

Ответил несколько туманно:
«А как бы мог тогда я петь,
Если б любовь не побуждала,
К этим там действиям моим?

Держит меня та в своей власти,
Она диктует мне слова,
Песен моих, и к тому также,
Мелодию к моим стихам!»

Барон аж почернел от злости,
Предчувствуя подробности…
Но выговорил же, злорадно
Он усмехнувшись в бороду:

«Даю слово, служить вам буду,
Поскольку то в власти моей.
Скажите же, кто ваша Дама!
Вреда я вам не принесу.
«Прошу вас, скажите, Гильом!»

«Не на того напал» - подумал,
Паж. И ответил Раймунду:
Со всем возможным своим пылом,
Чтобы барона столку сбить:

«Сеньор, знайте, сестру люблю я,
Мадонны Маргариты, думаю,
Что она тоже меня любит!
Теперь же знаете вы всё.

Помочь прошу же мне вас, или,
По крайней мере не чинить,
Помехи мне!»  Так смог ответить,
Гильом  - беду чтоб отвести.

После такого там признанья,
Странная парочка тогда,
Отправилась прямиком в замок,
Льет. Где сестра жены жила.

(Сестра Маргариты, Агнесса, со своим мужем Робертом
Тарасконским)

Супруги очень тепло примут,
Барона и его пажа.
Отвёл там в сторону Агнессу,
Раймунд, чтоб правду ту узнать.

Барон допытываться начал:
«Гильома – любит ли он?»
И тут Агнесса проявила,
Ума чудеса, чуткости!

Она не раз там замечала,
Сестру вместе там с тем пажом.
 Знала об их романе, ясно,
Теперь решила их спасти.

Поэтому «честно» призналась,
Что у неё с пажом роман…
Чтоб подтвердить, рядом постелет,
Барону, с спальней со своей.

И подозвав там незаметно,
Гильома – предложила та,
Спектакль разыграть…  Об этом,
Расскажет мужу своему.

(Роберт был добрым и понимающим человеком,
Который знал, о том, как свиреп Раймунд)

Четвёртая часть.

Итак, ночью, когда всё стихло,
Паж «незаметно» прошмыгнул,
В спальню к Агнессе…  И всю ночь там,
Барон ревнивый слышал всё.

Любовные стоны из спальни,
«Артисты» издавали что.
Утром барон с пажом вернулись,
Домой. Барон к жене пошёл.

И рассказал о том романе,
Сестры её с этим пажом.
Но тут вдруг эта Маргарита,
Испортила зачем – то всё.

Закрылась дверь лишь за супругом,
Та позвала к себе пажа.
И закатила там Гильому,
Истерику сражу ж она.

Гильом, который был умнее,
Пытался всё той объяснить.
Чем в ситуации там этой,
Правдивость может её стать.

(И чем грозит ему ревность барона)

Какое там… Любовью было,
И настоящей там к тому ж.
Но понимая Гильом всё то,
Решил своих чувств не скрывать.

Новую песню сочиняет,
То – настоящий был там гимн,
Своей любви к той Маргарите,
Искренними были слова.

Раймунд, услышав эту оду,
Прекрасной Даме – понял всё…
Что в заблуждение пытались,
Его ввести с обманом тем.

Не до обиняков тут было,
Он вызывает пажа в лес.
И там Гильома он зарезал,
Также отрезал голову.

И вынул сердце он Гильома,
А повару же приказал,
Изжарить с перцем это сердце,
И Маргарите то подать…

По окончании обеда ж,
От сообщил своей жене,
Что она за обедом съела,
Сердце любовника – пажа.

А в качестве уж доказательств,
Предъявил голову пажа.
Жена не стала дожидаться,
Там наказанья своего.

Выбросилась та Маргарита,
Из окна замка, и упав,
На камни, насмерть там разбилась,
Убийца ж был наказан там.

Король же Альфонс Арагонский,
В темницу тогда ж заточил,
Барона. И который вскоре,
Умер, закончивши так жизнь.

Любовников похоронили,
В одной могиле. К ней раз в год,
Влюблённые все приходили,
Прося о счастье для себя.

(И об упокоении душ Маргариты и Гильома)

 В память об этой истории любви и смерти
Нам осталась канцона, сочинённая де Кабестанем:

«…СЛАДОСТНО – ЗЛАЯ
ГРУСТЬ, ЧТО АМОР МНЕ ДАЛ,
ЖЖЁТ ЗАСТАВЛЯЯ
ПЕСНЕЙ УНЯТЬ НАКАЛ
СТРАСТИ: ПЫЛАЯ,
Я Б ВАС В ОБЪЯТЬЯХ СЖАЛ,
НО, СТОЛЬ ЖЕЛАЯ,
Я ВАС ЛИШЬ СОЗЕРЦАЛ».