Станция Дно. Июль 41-го

Величина события определяется не её размерами, а её исторической значимостью!
На Великой Русской равнине очень много не больших городков и городских поселений.
В 113 км восточнее Пскова есть небольшой городок Дно, с узловой станцией, на которой пересекаются две железные дороги –Ленинград–Витебск и Псков–Бологое–Москва.
А до Ленинграда всего 245 км. В 1941 году в городке жило здесь около 7 тыс. человек. Совсем небольшой городок, а в этой истории ВОВ он сыграл большую роль.
22 июня 1941 года фашистская Германия вероломно напала на СССР. Немецкие войска и её танковые армии, сметая всё на своем пути, рвались к Москве и к Ленинграду. К 9 июля 1941 года немецкая 4-я танковая группа под командованием генерал-полковника Эриха Гёпнера, входившая в состав группы армий Север, заняла Псков. Немецкое командование предполагало продолжить наступление на Ленинград двумя моторизованными корпусами по двум  дорогам: 41-й моторизованный корпус Рейнхарда должен был наступать через Лугу, а 56-й моторизованный корпус Манштейна – через Новгород и Чудово.
Новое немецкое наступление началось 10 июля. Однако 41-й моторизованный корпус немцев сразу же натолкнулся на упорное сопротивление советских войск под Лугой, а 6-я танковая дивизия понесла серьёзные потери, встретившись с танками  КВ-1.
Убедившись, что в направлении на город Дно наша оборона сильна, немцы оставили в Порхове части дивизии СС «Мертвая голова», а 3-ю моторизованную и 8-ю танковую дивизии бросили вдоль левого берега реки Шелонь в направлении на Сольцы и Шимск.
14 июля 1941 года после артиллерийской подготовки и налетов бомбардировщиков, во второй половине дня советские войска перешли в контрнаступление. Удачно отбомбились наши самолеты – по донесениям экипажей им удалось накрыть скопления техники и позиции врага в районе Сольцов, Ситни и Порхова, уничтожив более 30 танков, множество другой техники и живой силы противника. Внезапное контрнаступление советских войск оказались полной неожиданностью для немецкого командования. Основные силы немецкой 8-й танковой дивизии генерал-майора Эриха Бранденбергера оказались в окружении. Одновременно в затруднительном положении оказалась немецкая 3-я моторизованная дивизия.
Отступая, подразделения этой дивизии оголили левый фланг своих соседей и позволили советским войскам замкнуть кольцо вокруг 8-й танковой дивизии. Удара в спину немецкие танкисты выдержать уже не смогли, и командир дивизии отдал приказ на выход из окружения. Но путь немцам перекрыл 68-й стрелковый полк Героя Советского Союза Анатолия Андреевича Краснова. Артиллеристы полка устроили отходящим немецким танкам классический «огненный мешок». Две пехотные роты, расположенные в глубине оборонительных позиций полка открыли огонь по танкам, провоцируя их на атаку, которая не замедлила последовать. В этот самый момент по бортам немецких танков открыли огонь наши «Сорокопятки». В результате противник потерял 20 танков, а из окружения немецкой дивизии выйти не удалось. Уже 15 числа немцам впервые пришлось организовывать авиационное снабжение окружённых подразделений.
От полного разгрома части 56-го корпуса Манштейна спасла дивизия СС «Мертвая голова» и две пехотные дивизии 16-ой полевой армии, которым с большим трудом удалось восстановить положение на реке Шелонь.

19 июля 1941 года командование немецкой группы армий «Север» приостановило наступление 56-го мотокорпуса на Ленинград. Понёсшая серьёзные потери 8-я танковая дивизия была отведена в тыл.
Советское командование из-за потери узловой станции Дно, лишилось возможности доставки из тыла пополнения для фронтовых частей из резерва и продовольствия по железной дороге . Кроме того, немцы перерезали возможность доставки по железной дороге грузов и военной техники в сторону Ленинграда.
Советским командованием было принято решение о проведении боевой операции по захвату железнодорожной станции Дно. Для проведения разведки в районе железнодорожной станции была создана разведгруппа в составе 5 человек. В группу вошёл и старшина Яков  Иоффик, санинструктор 6-й батареи 146-го минометного полка. Во первых – как разведчик, во вторых – как санинструктор, способный оказать медпомощь любому раненому бойцу разведгруппы, и в третьих – как еврей, хорошо знающий идиш (еврейско-немецкий язык) и, в случае взятия «языка», способного быть переводчиком с немецкого языка при допросе пленного немца. А ещё все знали, что евреи в плен не сдаются, так как немцы коммунистов и евреев расстреливали сразу же  на месте, так что старшина свой последний патрон в нагане всегда берёг для себя.
Ночью разведгруппа по болотам перешла линию фронта и вышла на станцию. (Не зря город и станция называются ДНО! Вокруг города сплошные болота.) Разведгруппе повезло, -  до рассвета ей удалось взять языка из состава роты охраны станции и доставить его через линию фронта. Пленный оказался унтер-офицером и рассказал на допросе всё о системе охраны города и станции, указал на карте все посты охраны. Через два дня наши части с боем отбили у немцев станцию. Все наиболее отличившиеся участники операции по освобождению города и станции, в том числе и из разведгруппы, были представлены к правительственным наградам. При зачтении Командиром полка приказа о награждении, когда он назвал фамилию старшины Иоффика, который был представлен к ордену «Красной звезды», старшина, вместо слов «Служу трудовому народу» вдруг сказал: – ...«не надо мне ордена, лучше дайте отпуск что бы семье помочь. Семья последним эшелоном бежала из занятого фашистами Витебска на Урал в эвакуацию. Нет у неё ни кола, ни двора. Добрые люди приютили вместе с детьми». Полковник, выругался, но сказал старшине остаться после построения. А после построения – приказал писарю подготовить на старшину приказ на отпуск на 10 суток, не считая дороги.
Когда старшина вернулся в часть из отпуска, то узнал, что их полк попал в окружение, большинство солдат погибло, а все документы части были уничтожены, что бы не попали в руки врага.
И он подумал: -..." Бог с ним, с орденом! Главное, как оказалось, этот отпуск спас ему жизнь! "
Как говорят: – «На войне, как на войне!»