Неприкаянно шаталась

Хмуро. Тускло. Грустно.   Осень
ходит пО лесу нагая – 
рубище худое –   гложет
холод кости.               Замерзает,
уходить не хочет Осень,
над Мещёрой издеваясь,
проклинает Зиму, просит
просинью в лесу остаться.
Неприкаянно шаталась,
улеглась в болоте зыбком
и забЫлась сном,  забИлась,
беспокоя вОды зыбью…
В золоте, шальной, сентябрьский
Ветер снился ей опять
и полёты к звёздам дальним,
и Дубов кудрявых рать.
Все ей были слуги, братья,
все любили нарасхват,
а теперь в болоте чахнет,
Счастья не вернуть назад.
Пусто, грустно, хмуро.     Осень
погрузилась вглубь болота.
Лес,  в предзимье замирая,
ждёт Красавицу… 
 Встречает.    

.
.
.
.
В Мещёре тихой и родной
Калина грезит тёплым Летом,
но льёт осенний Дождь слепой,
тоскливым жжёт Зимы приветом.
.
     Природа  средней полосы
     над поймой Клязьмы раскидала
     слезу Дождя, алмаз Росы,
     кусты Калины в крОви алой.
.
Затянут серым Неба свод,
вода рябит свинцовой коркой;
как золото, листва течёт
и тонет в тьме Реки бездонной.
.
     Предзимья День  Калины пьёт
     живую кровь...   Но крЕпки гроздья,
     и ярких алых ягод лёд
     вбивает стужей в ветки гвозди.
.
Держись,  родная,  –  скоро  Ночь –
Мороз скуёт ветра и жилы.
Нет силы...  Смерть...  Но донесёшь
дар жизни свой   судьбой нелживой.
.
    Блеснёт река стеклом… Зима
    мещёрские скуёт просторы;
    Калина, горькая моя,
    собой с  молитвой Птиц накормишь.
.
.
.
.