Вот и осень паскудной эпохи...

Вот и осень паскудной эпохи.
Осыпается гибнущий мир
Под глухие бессильные вздохи
Из повсюду разверзшихся дыр.

Всё ветшает и рушится с хрустом.
Всюду гнилостный тлен да труха.
Но не хочется думать о грустном.
Пусть от грусти загнутся верха.

Здесь внизу – у корней, у подножья –
Только листья, опавшие с крон,
Да печаль – неизбывная, божья –
В дни рождений и в дни похорон.

Здесь кишение фауны мелкой,
Что на стеблях живёт, на весу...
Время занято тайной отделкой
Каждый малой былинки в лесу.

Здесь грибы, да такие, что просто
Закачаешься, глядя на них, –
Небывало огромного роста!
(И сейчас я – о белых одних.)

Но пока это всё копошится, –
С верхних ярусов сыплют труху...
И не ясно теперь, как ужиться –
Тем, кто снизу, и тем, кто вверху.

Скоро рушиться станут деревья
Из-за гнили, накопленной в них, –
Прямо в листьев опавших отребья,
Прямо в омут забвений земных...

Вряд ли станет Россия ковчегом, –
Ибо нет на Земле островка,
Чьих красот вулканическим снегом
Не укроет зимой на века.

И надежда одна лишь на эти
Корневые глубинные сны,
В чьих объятьях чумазые дети
Доживут до грядущей весны.