гаага

Вчера будто не было.
В апреле будто ветром не калечило щеки.
Пекло и пыхтело, на счёт два покажут мультики прошлого.
На счет три нет ничего хорошего. Тело пустое громко шевелится и дышит,
двигает стулья с место на место.
Шторы должны быть белые.
Не сиреневые и не розовые,
а белые как её блузка.
В этих складках, наверное,
прячется сонное и прелое.
Какое-то животное приклеило жвачку
к задвижке автобусной.
Она пахнет пожеваной мятой.
Меня выворачивает строчками на белое.
Белым на простыни. Родители пошли за розгами.
Прячься скорее в ивах возле горпруда. Такая вода пахучая.
Отпускай шуточки про повестку и деток без ручек.
Пей самое жгучее.
Носи маски и нюхай только свежайшее.
Наноси на ожоги позиции политические.
Будь чем-то вроде оптики -
увеличивай количество седины родителей.
Обтекай пока нельзя собираться на площади.
Карантин, война, день рождения папы -
столько поводов, чтобы проглатывать,
всасывать, вытирать платье.
Читай на улице шепотом и без мата.
Без политики и без яиц.
Уже одиннадцать, а значит пора пуститься
со всех ног за город.
Где никогда не бывает праздника.
Где собаки лают на всадника
на кобыле. Венерические предпочтения
у тебя интересные.
Лучше чем в советском припадке,
только в отечестве-матушке.
Неопределившийся транссексуал
захватывает Харьков по новостям.
Тут и там его людишки с палками
сбивают металлических птиц камнями.
А после в Гааге спят за столом заседания.
На кухне пахнет оладьями и свежими протестами.
На площади бабушки поздравляют помешанных.
Ку-выр-ком ку-выр-ком.
Стоит весь дом.
Вверх дном.
Лапки свешены вниз.
Мой город шагнул с карниза.